– Чего? – не понял Фэй Фо.

– Дык это самое, – охранник кивнул на Мартена, но сформулировать ничего толкового не смог. – Просят…

– Да кто просит? – не скрывая раздражения спросил маг.

Охранник, округлил глаза, начал открывать рот, но не произнёс ни звука – словно рыба, выброшенная на берег. Потом облизнул пересохшие губы и таинственно произнёс:

– Кажется, всё.

– Пошёл прочь! – рявкнул Фэй Фо на испуганного охранника.

Глянул тяжёлым взглядом на мальчика.

– Я же говорил, что ничего не помню, – угадав результат этого странного ритуала, произнёс Мартен.

Эта фраза вывела мага из себя, он подскочил к мальчику и схватил его за шиворот – уже без всяких магических фокусов, обычной грубой силой. Тряхнул как следует, да так, что у мальчика клацнула челюсть и прошипел в самое лицо:

– Со мной шутки плохи. Понял меня?

– Я и не шутил, – просто ответил Мартен.

Маг пристально посмотрел мальчику прямо в глаза и вдруг, словно что-то увидев там, на самом дне, криво ухмыльнулся.

– Я гляжу, у тебя тут живность завелась?

– Какая…

Из норки показалась голова крысы.

– Булька, иди прочь! – выдохнул Мартен, понимая, что ни к чему хорошему это не приведёт.

Но грызун словно не слышал мальчика, медленно выполз наружу, словно сонный, пошёл прямо к ноге мага.

– Твой друг?

– Не тронь его!

– Обычный… – Фэй Фо глянул на крысу, вскинул брови. – Даже не зверочеловек, обычный грызун!

– Булька, беги! Беги!

– Со мной шутки плохи! – повторил маг и занёс ногу прямо нал головой Бульки.

– Не тронь! Не…

Нога резко опустилась вниз. Под подошвой хрустнуло и влажно чавкнуло. Ноги грызуна мелко задрожали, куцый хвост начал бить по каменному полу.

– Нет! Нет! НЕТ!

Мартен попытался вырваться из хватки мага, но не смог – тот был слишком сильный.

– Нет! – мальчик не смог сдержать горьких слез, расплакался.

Глядя как агонизирует Булька, Мартену оставалось лишь тяжело дышать и всхлипывать, чтобы не задохнуться от злобы, обхватившей горло.

Маг отшвырнул мальчика в сторону, словно тот был заразный, брезгливо вытер подошву ботинка о пол. На гладких камнях остались кровавые полосы. Развернулся на каблуках и вышел прочь, громко хлопнув дверью, оставляя Мартена на полу вместе с мёртвым грызуном.

– Что?! – громогласный рык Императора раскатисто разнёсся по тронному залу и забился под высокими сводами.

Стражники, стоящие за дверьми, услышав этот грозный рёв, невольно вытянулись по струнке и даже дышать стали через раз. Давно они такого не слышали – лет пять точно, – а тут словно вернулись старые времена, когда за любую оплошность можно было отхватить по полной. И отправиться под палки или плети было самым мягким наказанием из всего арсенала разнообразных умений придворного палача.

– Ты в своём уме?! – продолжал бесноваться Император, метая молнии из глаз.

Эхуанг держался уверенно – долгие годы службы не прошли даром. И даже глазом не моргнул, когда Император поднялся с трона, готовый залепить наглецу пощёчину.

«Это даже хорошо, что залепит, – отстранённо подумал Эхуанг. – Злость выместит, остынет, а потом уже можно будет и продолжить разговор».

Но Император сдержался и вновь сев на трон категорично ответил:

– Нет.

– Ваше Величество…

– Нет!

– Прошу выслушать меня…

– Я сказал – нет! Мальчишку ты не получишь!

– Хорошо, как вам будет угодно, – Эхуанг сдержанно поклонился и спросил: – Разрешите тогда идти? Или вы хотели что-то ещё от меня услышать касательно Фанга?

– Хотел… но не услышал, – вздохнул Император, чуть склонив голову. – Мне нужно вылечить мальчика, но ты, как я понял, ничем мне помочь не можешь.

– Могу, – мягко возразил Эхуанг.