– Вот и верно, что оно там погребено. Кому в голову взбредет ворочать тушу издохшей драконихи? Никому ровным счетом. А значит никто и не узнает, что под ней лежит настоящий рыцарь.

Гостья печально вздохнула и залпом допила вино из своего бокала.

– Что такое, моя девочка? – в серых глазах Аланы появилось сочувствие.

– Жаль рыцаря Серебряного Карпа. Он так и останется без настоящей могилы и всех почестей, которых достоин любой рыцарь.

– Вы о своем господине, моя родная? Забудьте, забудьте, милочка! Теперь Вы сама себе хозяйка. Больше того: вы можете стать в перспективе королем!.. Хотя нет, расскажите мне лучше о нем. Чем он заслужил Вашу благосклонность и каким образом Вас вообще свела судьба?

И гостья начала свой рассказ.

Ветви деревьев возникали как будто из ниоткуда, стремясь вцепиться мне в волосы или выколоть глаза.

И чего меня потащило по дороге, которая и на дорогу-то не похожа? Даже для меня, жительницы одной из позабытых Богом деревушек, это была скорее лет сто назад заброшенная тропа. Но я пошла, потому что это, видите ли, самая короткая дорога! И куда? К мифическому озеру, о котором давным-давно рассказывала мне бабушка, чтобы я лучше засыпала. В зеркальной поверхности чистейших вод того озера можно увидеть свою судьбу, а озеро то находится аж на краю Арденских земель. Причем не на том краю, на котором расположена моя родная деревенька, а совсем даже на противоположном, но я все равно потащилась! И почему? Из любопытства бабьего, да будь оно неладно! Не интересно, видишь ли, узнавать благодаря гаданиям, с какой стороны суженый придет. Интересно в озере лицо его увидеть!

Вот я и отправилась на другой край Ардении, и только через несколько дней после того, как покинула дом, поняла, сколь глупа была моя затея. Но повернуть обратно я уже не могла. Теперь мне один только путь – к волшебному озеру, в котором я, возможно, увижу, как возвращаюсь домой, сгорая от стыда.

Лошадка, на которой я ехала, в очередной раз споткнулась о какую-то корягу. Меня вновь кольнула совесть. Ну коли сама дура, то пропадай, пожалуйста, но зачем из дома уводить единственную лошадь? Как там теперь батюшка обходится без нее? Да, дома меня ждет если не смерть от стыда, то от папенькиных кулаков точно.

Лошадка, которую я из-за масти звала просто Пегая, с треском пробиралась сквозь сплетенные ветки кустов и то и дело спотыкаясь о торчащие из земли корни. Животное устало и двигалось шагом.

«Наверное, она сейчас думает о сене или о сочной молодой травке, – подумала я, – потерпи, родная, скоро сделаем привал», – добавила я, вслух обращаясь к кобыле.

В следующий миг я что-то резко дернуло меня за волосы назад, и я полетела спиной на землю.

«Проклятые деревья с их проклятыми сучьями!» – подумала я, падая.

И тут я встретилась с землей, которая, судя по полетевшим у меня из глаз искрам, была не очень-то рада встрече.

«Я конечно задумывалась о скором привале, но не настолько же буквально!» – была моя вторая мысль.

Пока я с умилением рассматривала звездочки и круги, мельтешащие перед глазами, меня начали ощупывать чьи-то руки. Я крепко зажмурилась, а затем, распахнув глаза, увидела вокруг себя несколько мужчин. Одичавшие, со спутанными волосами, в давно истрепавшейся одежде, они казались дикими зверями. Один держал Пегую за поводья и смотрел на нее жадным, голодным взглядом. Еще двое склонились надо мной, методично ощупывая каждый сантиметр тела. К своему ужасу в их глазах я увидела тот же голод, что и в глазах державшего лошадь. Ими владел чисто гастрономический интерес.

«Сожрут! – внезапно поняла я, – и меня, и Пегую. Сожрут вместе с остатками хлеба и сыра, завалявшимися в котомке».