– А мне неинтересно, в следующий раз пойду.

Романцев невольно задержал взгляд на пареньке. Наверняка вся школа считала его озорным и бедовым, но вот только из таких хулиганистых пацанов получаются самые отчаянные бойцы.

– Смотри, больше не прогуливай, а то ведь можно и вылететь из школы. А нам в светлом будущем нужны образованные люди. А то, может, в НКГБ пойдешь? Шпионов будешь ловить.

– Я подумаю, – крикнул паренек в спину удаляющемуся Романцеву.

Поднявшись на второй этаж, старший лейтенант без труда отыскал девятнадцатый кабинет – из-за двери пробивался знакомый голос суженой, кажется, она рассказывала про нашествие Наполеона на Москву. По телу растеклась теплота, прежде ему не доводилось слушать ее уроки, а знал он ее иной – нежной, мягкой, никогда не повышающей голоса.

Приоткрыв дверь, Тимофей увидел Зою, стоявшую у доски. Она тоже заметила его и слегка смутилась. Стараясь скрыть некоторую растерянность, обратилась к школьникам:

– Вы тут посидите тихо, я приду через минуту, – и уверенной походкой быстро вышла из класса.

– Что-нибудь случилось? – встревоженно спросила Зоя.

Вот она, его суженая: желанная, милая, уютная. Лицо слегка встревоженное, немного сконфуженное, на щеках небольшой румянец. От нее пахло домом, сдобными пирожками и кулебяками, которые она выпекала необычайно вкусно, а еще легким ароматом духов «Красная Москва», подаренных ей на день рождения.

Хотелось произнести что-то ласковое, доброе, признаться в том, как она ему нужна, рассказать, как он ее любит, вот только подходящие слова отчего-то не находились, так и лезла на язык банальность из прочитанных романов.

– Все в порядке, – улыбнувшись, ответил Тимофей. – Просто захотелось тебя увидеть.

– Неужели соскучился? – Ее голос прозвучал слегка игриво.

– Есть такое дело. – Рядом с женой он забывал обо всем на свете. Даже здесь, в стенах гулкого прохладного школьного коридора, чувствовал себя в ее присутствии невероятно уютно. – Все так… Вот только сегодня я уезжаю в Москву.

– Надолго? – с тревогой спросила Зоя.

– Думаю, что нет. В крайнем случае переночую в Москве. Так что придется тебе ночевать без меня.

В классе нарастал гул. Воспользовавшись отсутствием учителя, школьники сполна вознаграждали себя за вынужденное молчание. Среди многих голосов выделялся один – ломающийся басок, явно претендующий на всеобщее внимание.

– Валька шалит, – растерянно произнесла Зоя. – Бедовый мальчишка растет. Вот вернусь в класс, я ему задам! Хотя строго с ними тоже нельзя… В прошлом месяце у него отец погиб.

Ее растерянность усиливалась: Зоя не терпела расставаний, даже если приходилось разлучаться всего-то на день. Сейчас она напоминала беззащитную девочку, которую хотелось утешить, и руки сами собой потянулись к ее ухоженной головке, коснувшись мягких каштановых волос, Тимофей притянул жену к себе.

– Не надо, – смущенно воспротивилась Зоя, – ведь здесь же школа. Могут увидеть.

– Неужели я не могу обнять свою законную жену? – вполне искренне удивился Тимофей.

– Как-то неудобно, – все-таки сумела высвободиться из его объятий Зоя. – Мне нужно идти, а то ребятня совсем расшалилась, в соседней комнате кабинет директора, неловко получится, если он выйдет их успокаивать. Давай сделаем вот что: возвращайся поскорее из Москвы, и мы все с тобой наверстаем… что упустили за это время.

– Хорошо, договорились, – не без сожаления сдался Тимофей. – Пока, – чмокнул он жену в щеку и уверенным шагом заторопился по коридору, гулко отсчитывающего его быстрые шаги.

– Тимофей! – неожиданно позвала Зоя.

– Да? – обернулся Романцев.