Сейчас для неё был момент истины.

Никогда раньше она не делала минет мужу несмотря ни на какие уговоры. Сейчас он либо заподозрит её, либо…

Повисла тишина.

На голову Оле легли мужские руки, сжав её по бокам. Не закрывая рта, она нервно сглотнула. Медленно её губ коснулась твердая, как дерево, головка. Отдернулась, будто Андрей не верил в происходящее. Оля высунула язык, словно желоб, по которому член мужа медленно и настороженно вошел ей в рот.

Она некоторое время просто подержала его так, давая и Андрею и себе время привыкнуть к ощущениям. Член мужа был тоньше и аккуратнее чем у Виталия, не рвал ей губы своим размером, но все же был немаленьким и заполнил весь её рот. Чуть погодя Оля сомкнула губы на уровне уздечки и чуть качнула головой, обозначая движение.

Андрей понял и начала размеренно вводить и выводить член, явно выискивая крайнее положение, максимальную глубину, на которую она позволит ему проникнуть. От его плоти исходил довольно крепкий, но пряный аромат, который Оле понравился. Ей не было противно, наоборот, от ощущения во рту горячей головки вместе с обильным слюновыделением она почувствовала, как тело начало готовить и второе отверстие. Щекоча губки, между её ног проложила дорожку первая капля сока.

Вот только в темноте перед глазами стоял образ Виталия, его сильных рук, которые сейчас сжимали ей виски.

Андрей имел её в рот, сладостно и все громче постанывая. Он явно получал сейчас огромное удовольствие, наконец дорвавшись до этого излюбленного мужчинами лакомства с собственной женой. Оля сначала расслабила губы, но потом слегка поджала, интуитивно пряча зубы за ними. Муж врывался в неё все резче, грубее, а Оле казалось, что это Виталий бесцеремонно использует её, как абстрактный рот для получения удовольствия. Она таяла во всех смыслах. Ощущая себя безвольной куклой, не способной ни защититься, ни даже изменить положение, она текла, казалось, ручьями. Отданная во власть мужчины, осознающая, что он волен сделать с ней все, что захочет... Она сладко замирала внутри, сменяя волну слабости из середины живота на волну возбуждения.

Член покинул её рот, и в тот же момент Олю вздернули на ноги, а в следующий миг от потери под ногами опоры где-то за лобком возникла остро-сладкая щекотка. Оля посунулась лицом вперед и мягко ударилась грудью о мягкий матрас кровати. Это Андрей, чуть не рыча, швырнул её на постель.

Оля неловко упала, заломив связанные руки и не больно ударившись коленями о ковер. Но мужские пальцы уже сжимали, уже нетерпеливо тянули её поясницу вверх, колени нащупали край кровати, девушка встала на неё, но руки все также не могли служить опорой, так что она осталась лежать лицом на шелковом белье, стоя при этом на кровати на коленях. Она почувствовала, как легчайший сквозняк прошелся по мокрым губкам, бесстыже раскрывающим сейчас её влагалище навстречу мужчине, которого она не видела сейчас, а только ощущала. В темноте, в которой плавали радужные круги под веками, его образ плыл, деформировался, словно резиновый. То это был Андрей, потом черты его смазывались, оказываясь вдруг белобрысой физиономией Толика, а в следующий момент на неё из темноты бесстыже пялился голый Виталий. Оля не успевала ловить эти сменяющие друг друга образы и оттого ей казалось, что на растопыренные дырочки её тела с желанием смотрят сразу трое мужчин. Невообразимая сладкая истома затопила её тело при этой мысли.

Её грубо схватили за ягодицы, и с громким хлюпающим звуком в её лоно ворвался член Андрея. Он вошел в не подготовившееся до конца влагалище резко и на всю глубину. У Оли перехватило дыхание, так что несколько секунд она не могла делать ничего другого, кроме как хватать ртом воздух. От резкости и напора у неё внутри словно разорвалась бомба удовольствия. В кои-то веки муж не занимался с ней любовью, а имел её со страстью, которая изменила его голос на задыхающийся хрип и вскрикивания. Никогда раньше за ним такое не водилось.