- Кого? – опешила Оля. Мысль о том, что кузнец из её региона может смотреть Дудя, плохо укладывалась у неё в голове.

- Что, удивил? – улыбнулся Толик.

- Д-да.. Немного.

- Это я к чему. Я недавно смотрел передачу, где гостьей была Ирина Горбачева. Знаете такую актрису?

- Ну знаю.

- Так вот. Применительно к вашей ситуации и вашей вере во всепрощение вашего супруга, она рассказала такую аналогию. Вот у вас есть любимая и очень дорогая вам чашка. И вот она треснула по всей длине. Вас это огорчает. И чтобы не грустить, вы ставите чашку трещиной от себя. При взгляде на неё чашка выглядит целой, но вы-то знаете, что у неё трещина во весь бок. Аналогия ясна?

- Вполне, - холодно ответила Оля.

- Оля, послушайте, - примирительно сказал Толик. – Перестаньте видеть во мне недруга, который просто давит на больное и выпячивает произошедшее. Просто только насмешкой и язвительностью, которые вас разозлят, можно было привлечь ваше внимание к серьезности положения и возвращению в реальность. Если бы вы были прожженной изменщицей, ничего этого бы не потребовалось.

Оля устало провела ладонью по лицу.

- Интересно, какой шанс был встретить в купе поезда знакомого моего любовника, который оказался ещё и земляком, и доморощенным психологом?

- Как женщина, вы можете однозначно ответить на этот вопрос, - улыбнулся усатый кузнец. В ответ на вопросительный взгляд, пояснил: - По женской логике. Пятьдесят на пятьдесят. Либо встретили бы, либо нет.

Оля невольно улыбнулась избитой остроте.

- Поэтому вам нужно применить практику «в отказ до конца». Когда я застал жену с мужчиной, она сказала: «Это не то, что ты думаешь». Ну, я же не мог подумать именно то, глядя на двух голых людей на постели, один из которых прячет голову между женских ног, правда? – улыбнулся он, и к Олиному удивлению, вполне весело. – Конечно, мои эмоции в тот момент были однозначны. Но спустя много лет, вспоминая эту сцену, я даже зауважал жену. Попытка идти в отказ до последнего – это не просто шанс выгородить себя, избежать наказания. Это попытка спасти ситуацию в целом, невзирая на катастрофу. Это, как ни странно, была её попытка спасти наш брак. Даже в такой ситуации.

Толик потер руками плечи. Потом встал и сделал несколько движений из разминки. Оля смотрела на него, задумавшись над услышанным.

- Так что, Оля, никаких признаний. – Он снова сел за столик. - Знаете, у меня есть друг, дальнобойщик. Он тоже уже больше двадцати лет счастливо женат. И вот однажды он тоже оступился. Подобрал на дороге «плечевую», а она ему сделала минет из благодарности либо по душевному порыву. Это была его единственная неверность жене, я знаю наверняка. Друг у меня человек хороший, но, как бы это сказать… не начитанный. И вот спустя несколько дней он увидел по телевизору передачу, из которой узнал, что через минет можно подцепить венерическое. А с женой после того случая он уже переспал. Ну, и как честный человек, он покаялся, чтобы они оба проверились. Проверились, все хорошо. Жена сказала, что прощает. И он меня заверял, что она простила. – Толик немного грустно посмотрел на Олю. - А недавно они при мне повздорили. Не помню, о чем. И жена ему в сердцах: «Конечно! Всегда же можно к своим автопроституткам побежать, пусть отсасывают!». Понимаете? Двенадцать лет - или около того - прошло с момента признания. И все это время он был уверен, что прощен.

Оля опустила голову.

Толик был полностью прав. Андрей не простит измены. Он очень хороший. Он скажет, что, конечно, прощает. Скажет, что каждый может оступиться, с кем не бывает. Что все у них будет хорошо. И у них все будет хорошо. Вот только ей потом все время смотреть на чашку, отвернутую трещиной назад.