– Рузи, идем, ты здесь, наверно, каждый день гуляешь, а силачи и балерины – редкость большая, - раздалось за моей спиной, и я в отражении увидела Молли. Она и правда, выглядела старше меня, хоть и была младше почти на год, как сказала Морти. Но дело было не только в этом … Что-то в ее лице было новое для меня. Ну да, девчонки они в любом времени и месте девчонки, но что-то, что не давало мне расслабиться все же в ней было.

– Идем, Молли, расскажи, чем ты занимаешься! – я решила подружиться с девушкой, от которой явно проще получить необходимые знания, чем от ее осторожной матери. Морти прошла вперед, оглядываясь на нас, а я специально шла чуть медленнее, чтобы поговорить с Молли.

– Я вышиваю, шью постельное белье – меня научила бабушка, и мы с ней делаем его на заказ. Брат ухаживает за козами, они нас кормят. Пока мама целый день работает обслугой, а отец – мастер в мастерской по дереву.

– У вас есть козы? Значит, вы живете не здесь?

– Нет, что ты! Здесь живут купцы и лорды. Нам не по силам купить здесь дом, да и на что его содержать? А на окраине у нас небольшой дом, огород и козы.

– Ясно. А я… я плохо помню, как жила раньше, Молли. Моя мама не похожа на твою – она очень странная, да еще и оставила нас без денег, - мне было важно, чтобы девушка доверилась мне, а не считала зажравшейся богачкой. Я не знала – рассказывала ли Морти обо мне, но важно было это понять.

– Да, мама говорила мне, только бабушке и отцу этого знать не нужно – денег и так хватает только на самое необходимое! – очень по-взрослому заявила она.

Улица становилась все более людной, и с перекрестков народ перетекал сюда, как ручейки, вливающиеся в горную реку, которая стремилась быстрее встретиться с морем. Пока город поражал своим богатством, но мне тут же вспомнился рассказ Морти о провале, где живут нищие. Значит, и здесь не все так сахарно, и, возможно, мой случай – не самый плохой, и все еще можно изменить.

– Герцог Валийский будет сегодня на площади, я очень хочу увидеть его невесту, Рузи, так что, давай скорее, успеешь еще рассмотреть витрины. Здесь все такое дорогое, что лучше не смотреть вовсе!

Значит, мой отец смог заработать столько денег! Чем же он занимался? У него, скорее всего, должны были остаться какие-то связи. Документы! Бумаги! Боже, почему я раньше не подумала об этом! Дома я не видела кабинета, да и не была ни разу в матушкиной комнате. Скорее всего, все там. Ведь я могу быстро разобраться во всем, и просто продолжить его дело, - вдруг пришло мне на ум.

Из магазина, который оказался той самой булочной, прямо перед нами вышла Морти, держа в руках три бумажных свертка:

– Вот, это вам, а третий бублик я сохраню для Бриана, - довольная своей покупкой, сообщила нам Морти, и протянула по свертку, которые пахли как рай.

Я только и успела сказать «спасибо большое», и тут же впилась зубами в теплый еще, ароматный, из белоснежной муки, и скорее всего, на молоке, масле и яйцах, калач. В душе расцветали маки, и пели птицы.  Какая уж тут любовь! Ничто не сравнится с тем, как это тело отреагировало на сладкое угощение.

Когда я его дожевала и подняла глаза, то увидела, как Морти и Молли смотрят на меня. На калаче Молли был только один укус, а Морти с трудом старалась сдержать слезы.

– Бегом за мной, мы должны попасть в самые первые ряды! Я хочу увидеть невесту герцога! – схватив меня за руку, Молли потащила с такой силой, что я даже не успела отреагировать – только успевала переставлять свои тощие ноги, которые, кстати, бегали довольно неплохо!

Площадь, в которую переходила улица оказалась просто огромной! Я и не ожидала, что такие пространства возможны в городке, где на улице с трудом разъезжаются две повозки. Между стоящими тут и там столбами натянуты веревки, на которых развевались небольшие флажки. Далеко впереди – прямо в центре площади, заметен подиум, а прямо у входа начали встречаться то здесь, то там, небольшие киоски, в которых продавали сладости, булки, пышки и еще что-то совершенно непознаваемое, похожее на печеное яблоко в ароматной, скорее всего, сахарной заливке.