– Какое вообще ему дело? Сами разберемся. По отношению он еще смотреть будет. Моргал лишится быстро.

Я промолчала. Да и действительно, чего говорить, если она всякую хрень несет, что весь мир говно. А не взглянуть ли на себя прежде?

Когда наступила весна, пришлось какое-то время не ходить в школу по одной причине – неожиданно в апреле или в конце марта скончался папа, а позвонили только в апреле. Поехали на похороны второго числа. Потом я заболела. Может, это было связано с тем, что я швырнула третий раз землю, вспомнив, как он с мамой обращался. Не знаю.

По словам мамы, он меня любил сильнее всего на свете, а на деле неизвестно. Как-то в гости к нам приходил и апельсины принес и еще чего-то. На фото он с двумя апельсинами стоит, и я с ним рядом. Эх, потом мама все фото сожгла или вырезала его на некоторых фотографиях.

Наконец я появилась в школе, после того как выздоровела. Иду, опять та машина стоит.

– Ты где пропадала? Беспокоиться уже начал, – подбежал ко мне мальчик.

– Да, где ты была то? – раздался голос того мужчины.

– Нигде, – взглянула на него я. – Надо мне было, вот и все.

– Понятно, – сказал мужчина. – Ладно, увидимся еще.

– Чувствую грусть, тоску, боль, утрату, – шепнул он. – Кажется, у нее умер кто-то. Эх. Даже знаю, кто. Жаль, меня не было на этом процессе. Но так кто я такой, чтобы там быть с одной стороны, а с другой… важная шишка в этом процессе, но никто об этом не знает, и пусть будет в тайне. Ладно, иди, передай шоколадку ей, а то убежала быстро.

Сев в машину и закрыв дверь, он покосился на магнитолу. Прошла неделя после этого. Выхожу раз со школы. Снова та машина, и уже стоит около школы. Вышел тот мужчина.

– Подожди, – улыбнулся он, подходя ко мне. – Стой что ли, а.

Я невольно остановилась. Он, подойдя, присел на корточки, снова обхватив меня за талию и прижимая к себе.

– Поехали прокатимся? – предложил он. – Потом отвезу тебя домой, если хочешь.

Я посмотрела на него. Мальчик подошел и, покосившись на меня, улыбнулся.

– Да я так могу доехать, – прикусила губу я.

– А это на машине отвезу, ну. Поехали покатаемся. Не бойся, я добрый, если ко мне расположены с добром.

Вышла та девочка и, посмотрев на нас, раскрыла рот. Покосившись на нее краем глаза, я вздохнула.

– Ладно. Только не долго. Вроде я сегодня сама домой еду, то есть мама не говорила, что приедет.

Мужчина открыл заднюю дверь, я села, мальчик тоже. Мужчина сел за руль. Мы тронулись с места. Немного непривычно, когда тебя везут в машине. Хотя я каталась в машине, но не в такой просторной и красивой.

– Знаю я, что это за нужда была, – сказал мужчина. – Извини, если напомнил, ладно. Закрыли эту тему, просто тогда ты, убежала быстро. – Он взял коробку конфет и дал мне, не отвлекаясь сильно от дороги. – Можешь съесть сейчас, чтобы мама не увидела. А то небось будет ворчать: не бери у чужих, да?

– Да. Да вообще она… – сказала я.

– Знаю, знаю. Изо дня в день твердит, что все люди в мире говно, твари, мрази не знамо какие, да, да. – Я сидела и смотрела на него вытаращенными глазами. Он, усмехнулся и повернулся ко мне. – Умею по одному взгляду видеть, что у человека в мыслях и в душе, грусть тоже в глазах отражается, так что зря ты в прошлый раз не захотела говорить причину, по которой не приходила в школу.

Я удивленно смотрела на него. Он, не оборачиваясь, свернул вовремя. Как так – не глядя на дорогу вовремя свернуть в нужный момент?

– Э-э-э, вы что, экстрасенс? – спросила я.

– Может быть, может быть, – усмехнулся он. – Давай, ешь конфеты.

Я уже пятую взяла и положила в рот себе. Мальчик, покосившись на него, взял и тоже положил себе в рот конфету.