– Ты невероятно тугая. Я не могу дождаться, когда окажусь внутри тебя.

Я едва узнавал свой собственный голос, настолько он был пронизан желанием. Валентина кончила снова, и я едва сдержал стон.

Я вытащил из нее пальцы. Они были скользкими от ее возбуждения. Она была готова принять меня. Она должна была быть готова, потому что я больше не мог сдерживаться. Да я и не хотел.

Я сбросил пиджак, прежде чем расстегнуть ремень.

– У тебя встал, – удивленно констатировала Валентина, глядя на мои оттопыренные брюки.

– У меня и правда встает. Я же не импотент.

Ее восхищенный взгляд чуть не рассмешил меня, и я был рад словам Валентины, потому что они напомнили мне, что она молодая женщина, моя жена, которая заслуживает той нежности, на которую я только способен.

– Я не это имела в виду. Но я думала, что тебя не привлекает мое тело, – призналась она.

Как она могла все еще верить в эту чушь? Это опасное заблуждение.

– Не волнуйся об этом. Твое тело мало кого оставит равнодушным.

Я избавился от брюк и боксеров. Прошло почти два месяца с тех пор, как я был с женщиной, и я не мог больше ждать, не сейчас, когда Валентина лежала передо мной с раздвинутыми ногами, ожидая, когда я смогу заклеймить ее своей.

– Приподнимись, – приказал я, хотя и понимал, что должен быть более мягким, но я предупреждал ее.

Я слегка толкнулся своим кончиком внутрь ее щели, подавив стон от ее горячего возбуждения. Ее стенки плотно обхватили меня, когда я начал проталкиваться внутрь. Валентина напряглась еще больше и вскрикнула от боли. Несмотря на мой непреодолимый голод и яростную пульсацию члена, крик от испытанного ею дискомфорта был сигналом для меня. Этот звук еще раз напомнил мне, что я за нее в ответе. Я остановился, ожидая, когда Валентина расслабится, когда подаст знак, что может принять всего меня. Она заглянула мне в глаза. В ее взгляде проскальзывала нервозность, но и доверие. Она схватила меня за плечи и кивнула. Ее разрешение было мне так необходимо.

Я вошел до конца одним резким движением. Валентина прижалась ко мне, ее губы вытянулись в тонкую линию от сдерживаемой боли.

Удовольствие пульсировало во мне. Я не мог вспомнить, когда я испытывал нечто подобное – если вообще испытывал.

– Скажи мне, когда мне можно двигаться.

– Мне комфортно.

Я начал медленно трахать ее. Каждый толчок приближал меня к разрядке. При взгляде на ошеломленное и покрытое каплями пота лицо Валентины удовольствие лишь нарастало. Первобытное удовлетворение от того, что я первый вошел в нее, переполняло меня. Это должен был быть просто трах, но, когда я взглянул на женщину под собой, мне показалось, что это нечто большее, чем просто долгожданная разрядка. Поддавшись импульсу, я поцеловал Валентину, когда кончил. На мгновение я позволил себе потеряться в ее вкусе, закрыв глаза. Когда я открыл их и увидел выражение лица Валентины, то быстро отстранился. Я не хотел, чтобы она надеялась на то, чего я не мог ей дать.

Убедившись, что с ней все в порядке, я вышел из комнаты, не взглянув на ее, несомненно, обиженное лицо.

Было бесчестно с моей стороны оставить жену вот так после нашего первого раза вместе, после ее первого раза, но степень моей вины и одновременно растерянности заставили меня бежать в поисках уединения. Мне нужно было время подумать и успокоиться.

Зита бросила на меня любопытный взгляд, когда я проходил мимо нее, направляясь в свой кабинет.

Как только за мной закрылась дверь, я, пошатываясь, подошел к своему столу и опустился в кресло. Мой взгляд упал на фотографию Карлы. Вина с новой силой накрыла меня. Проведя пальцами по волосам, я отложил рамку, не в силах выдержать взгляд моей покойной жены.