– Ты знаешь, что мне голову начисто снесла той ночью? – Резкое дыхание Северина коснулось моего затылка, заставляя сжать зубы от желания просто откинуться на его грудь, требуя ласки.

Монтойя стоял совсем близко, меня окутывал его запах, в котором желания едва ли меньше, чем в моем собственном. Мое тело горело и собиралось устроить мне обезвоживание, судя по водопаду у меня между ног. Метка полыхала, продолжая отравлять мой мозг и каждый уголок тела все нарастающими волнами желания. Я хотела, чтобы Северин Монтойя дотронулся до меня. Нет! Я хотела, чтобы он швырнул меня на пол и трахнул так жестко, как делает это прямо сейчас на той записи. Нет! Нет! Нет!

Я, отчаянно стремясь увеличить между нами расстояние, сделала шаг вперед на трясущихся ногах и попыталпсь ему сказать, что ничего из увиденного на меня не оказывает никакого воздействия, и немедленно убраться из проклятого трейлера, насквозь пропитанного запахом этого засранца. Иначе, если задержусь еще хоть чуть-чуть, то наброшусь на него сама, и эта ночь станет повторением того сумасшествия в полнолуние. А потом я буду хотеть этого снова и снова и вскоре позволю этому самовлюбленному Альфе помыкать мной и моей жизнью, управляя мною через примитивные инстинкты и подавляющий голод тела. Нет! Не бывать этому!

Голос не хотел слушаться, и я прочистила горло.

– Я насмотрелась и ухожу, – наконец проскрипела я и развернулась, стараясь не глядя обойти Монтойю.

– Это еще не конец.

– Плевать! – я рычала уже просто от того, что запаниковала.

– Ну, нет уж! – неожиданно тоже пришел в ярость Монтойя, преграждая мне путь. – Мы, черт возьми, договорились!

– Если ты добивался, чтобы я все вспомнила, то радуйся, тебе все удалось! – заорала на него я. – Только на хрена это было нужно тебе? Что ты получил?

– Гребаную справедливость! – проорал он мне в ответ. – Думаешь, мне по кайфу, что с той ночи я хожу как по голове ударенный? Что от этих воспоминаний у меня в башке уже сгорело все, а от постоянного стояка ходить невыносимо больно? Я ни жрать, ни спать, ни работать не могу, а тебе хоть бы что! – Нет, мне не хоть бы что, но ему я этого не скажу. – Теперь пусть и тебя это жрет так же, как меня!

– Хрена с два ты чего-то этим добьешься, Монтойя! – Я отступила и попыталась сделать насмешливое выражение лица. Жалкая попытка!

– Я уже добился! Ты вся течешь, прямо как в ту ночь! Можешь даже не утруждаться спорить со мной! Я это чую настолько отчетливо, что уже ощущаю вкус твоей влаги на своем языке! Могу поспорить, что стоит мне тебя коснуться, и ты сама запрыгнешь на меня, чтобы иметь меня до тех пор, пока мы оба двигаться уже не сможем!

Я больше не могла противостоять ему в этой перепалке, пока в голове такой бардак, и резко метнулась мимо него к выходу.

– Ну, нет! – взревел Монтойя. – В этот раз ты не сбежишь, пока мы все не выясним!

Он схватил меня за руку, резко разворачивая в движении и вынуждая буквально врезаться в его твердую грудь. Но я не вчера родилась и сделала ему подсечку, от которой он с грохотом упал, роняя что-то из мебели. Я метнулась к вожделенной двери, но тут огромная тяжесть ударила меня в спину, роняя на пол и подминая под себя.

– Я сказал, что ты никуда не уйдешь, пока мы не решим, что делать дальше, – прохрипел в ухо Монтойя, навалившийся на меня своим немалым весом со спины.

И самое паршивое, что мне хотелось не скинуть его, а заскулить и выгнуться, прижимаясь ягодицами еще сильнее к его паху. Что я, впрочем, и сделала. Встало у него моментально, и он протяжно и глухо застонал и грязно выругался.

– Что ты, на хрен, творишь со мной? – проскрежетал он и дернул ворот моей блузки, открывая доступ к своей метке.