– Не знаю, что это такое.

Я усмехаюсь, но вдруг дыхание перехватывает, когда Антонин резко притягивает меня за талию, прижимая к себе. Широко раскрытыми глазами смотрю на него, а он склоняется ниже, усмехнувшись одним уголком губ, и шепчет:

– Держись крепче, Грин. Это будет чертовски длинное перемещение.

А потом магия дергает меня с огромной силой из окружающего пространства, чтобы перенести в другое.

Я никогда раньше не пользовалась телепортами, мне не приходилось путешествовать магическими путями на далекое расстояние. Поэтому теперь приходится на себе узнать, что телепорт от портала отличается не только видом, но и самой физикой перемещения в пространстве. Порталы представляют собой связь двух магических проходов, перемещения через которые ощущаются так же, как пройти сквозь дверной проем. Телепорт же сначала резко выдергивает из пространства, вышибая дух, тянет куда-то на огромной скорости, крутит, вертит, а потом выплевывает, словно пережеванную вещь.

Именно так я себя чувствую, сидя на земле и спрятав лицо в коленях. Кажется, за время перемещения я успела несколько раз задохнуться. Теперь прихожу в себя, справляясь с тошнотой, а Антонин посмеивается надо мной. Хмуро оглядываю мужчину – его последствия портала будто и не тронули.

– Кажется, нам попался бракованный, – сдавленно говорю я, мысленно ругая Даррена. – Я чуть не задохнулась.

– С телепортом все в порядке, – бросает Антонин, отходя на пару шагов. Он всматривается в густую тайгу, которой покрыты горы. – Просто ты не привыкла к таким расстояниям.

Фыркаю, глядя на часы. Из-за моей вынужденной передышки мы теперь немного выбиваемся из графика. На месте, где нас ожидают, хотелось бы оказаться до темноты. Значит, пора выдвигаться бодрым шагом. Встаю с пня и оглядываюсь, снова ощущая мурашки. Небо ярко-голубое, солнце высоко, но от этого места все равно разит чем-то холодным. Заброшенное поселение, на окраине которого нас выбросило, выглядит зловеще. Покосившиеся старые дома с пустыми глазницами окон заставляют поежиться. Ветра нет совсем, стоит жара, но старый флюгер на ближайшем доме крутится вокруг своей оси, зловеще скрипя в непривычной тишине.

– Что здесь случилось? – спрашиваю, не в силах оторвать завороженного взгляда от картины передом мной.

– Даже знать не хочу, – его голос раздается настолько близко, что я вздрагиваю. Я ведь даже его шагов не услышала. Поднимаю на него голову, встречая хмурый взгляд, а он тем временем строго бросает: – Если ты отдышалась, предлагаю идти дальше. Пока тебя не хватился твой папочка и не поднял местных агентов по нашим следам.

Это здравая мысль. Зои будет прикрывать меня до последнего, но я все равно не могу исключать вариант преследования. Собственно, из-за этого у нас такой плотный тайминг.

Мимоходом недовольно отмечаю и удивляюсь смене настроения у Воронова. С насмешливо-игривого оно в момент меняется на настороженно-хмурое. Места эти на него так влияют, что ли? Я бросаю последний взгляд на вымершее поселение и, подхватив сумку, иду следом за Антонином, который, закинув свой рюкзак на плечо, широким шагом направляется в сторону узкой тропы, теряющейся в густом лесу.

Несмотря на жаркий день и небо без единого облачка, в лесу тенисто, влажно и прохладно. Переступаю по тропинке, оплетенной корнями, неторопливо двигаюсь за Вороновым и втайне радуюсь, что не одна здесь. Вековые ели стоят близко друг к другу, образуя неприступную зеленую стену, кроны теряются где-то в облаках, путаются ветками, создавая в некоторых местах почти вечерний полумрак. В каждом поросшем мхом пне мне мерещатся лица. Кажется, сам лес следит за нами, провожает, глядя в спину настороженным живым организмом, во владения которого попал чужак. Если в начале тропы еще слышались какие-то звуки и пение птиц, то сейчас, чем глубже мы заходили, чем выше поднимались по тропе, тем молчаливее становилась округа.