В Массачусетсе каждый начинающий частный сыщик должен отработать 2500 часов под руководством имеющего лицензию специалиста, только после этого он получает собственную лицензию. Джею, ввиду его деятельности в ФБР, достаточно было отработать лишь одну тысячу часов, что он и сделал под руководством Эверетта Хемлина. Энджи работала со мной, я же работал с Джеем Бекером.

Метод вербовки у «Хемлина и Коля» был разработан весьма хитроумно: положив глаз на какого-нибудь юного сыщика, который, на их взгляд, подавал надежды, они поручали его заботам ветерана сыска, давая тому возможность ввести его в курс дела, помочь наработать его 2500 часов и, разумеется, открыть ему глаза, рассказав о радужных перспективах работы в фирме «Хемлин и Коль». Все мои знакомые, получившие лицензию таким образом, стали потом сотрудниками «Хемлина и Коля». Все, только не я.

Что, конечно, вызывало недовольство Эверетта Хемлина, Адама Коля, а также их поверенных. Недовольство их доходило до меня в виде писем на веленевой бумаге с фирменным знаком поверенных «Хемлина и Коля», а порою и с фирменным знаком самих хозяев. Но я так ничего и не подписал, не дав ни письменно, ни даже устно повода считать, что намереваюсь когда-нибудь работать в фирме «Хемлин и Коль», и когда мой собственный поверенный Чезвик Хартман на собственной своей почтовой бумаге, весьма элегантной, розового цвета, ясно это сформулировал, свидетельства их неудовольствия перестали появляться в моем почтовом ящике. Так или иначе, мне удалось создать агентство, и успехи превзошли даже собственные мои ожидания, ведь оно привлекло клиентуру, которую не смогли заполучить даже «Хемлин и Коль».

Но не так давно потрясенные, как я думаю, схваткой с сумасшедшей злобой Эвандро Арухо, Джерри Глинна и Алека Хардимана, схваткой, стоившей жизни бывшему мужу Энджи Филу, мы прикрыли агентство и с тех пор, можно сказать, бездельничали, если не считать делом бесконечные, все об одном и том же, разговоры, просмотр старых кинолент, а также неумеренное поглощение спиртного с чувством, будто выполняешь некую важную работу.

Не знаю, до каких пор это продолжалось бы – может быть, растянувшись еще на месяц, а может быть, пока у обоих не отказала бы печень, покарав нас столь суровой и необычной карой, но случилось так, что Энджи поглядела на Тревора Стоуна как на родного ей человека, то есть взглядом, каким не глядела ни на кого вот уже три месяца, и даже улыбнулась ему сдержанной тихой улыбкой, и я понял, что от поручения его мы не откажемся, несмотря даже на неучтивость, которую он проявил, похитив нас и накачав наркотиками. К тому же отстегнутые им пятьдесят косарей также немало способствовали снисходительному отношению к дурному началу нашего с ним знакомства.

Найти Дезире Стоун.

Простая задача. А насколько простым окажется ее выполнение, это нам предстояло выяснить. Для того чтобы найти ее, необходимо было, в чем я не сомневался, отыскать Джея Бекера или же, по крайней мере, проследить его путь, пройдя по следам Джея, моего наставника, человека, подарившего мне мое профессиональное кредо.

– Ни один человек, – сказал он мне однажды, когда мое ученичество уже близилось к концу, – в буквальном смысле слова ни один человек не может бесследно скрыться, если поисками его занимается тот, кто этим должен заниматься.

– А как же тогда нацисты, сбежавшие после войны в Южную Америку? Вот Иозефа Менгеле же так и не нашли, дав ему тихо-мирно умереть на свободе!

Джей кинул на меня взгляд, с которым я за три месяца нашей совместной работы достаточно свыкся и который я прозвал «знай наших», взгляд человека, отбегавшего положенный срок по самым темным коридорам власти, знающего, где какая собака зарыта и где разбросаны клочки тех или иных уничтоженных свидетельств, и почему они уничтожены, разбирающегося в том, как действует механизм власти, лучше, чем кто-либо другой.