– Да вишь, какая фигня произошла, – немного смущенно ответил тот. – Мне перерасчет пенсии делали и потеряли два года стажа, которые я в Дорогомиловском отделе еще сопляком провел. Я туда за справкой пошел, а мне говорят, что по тем годам весь архив в Главк передали. Я сюда пришел, а мне говорят, что идет ревизия документации и справку дать не могут. Дескать, приди через полгодика. А у меня из-за этого стажа не хватает на полную пенсию. Теряю сразу двадцать тысяч рублей. А для меня сейчас это серьезная сумма.

– А я чем могу помочь? – удивился Гуров.

– Ну, ты же, Лев Иванович, с Орловым в хороших отношениях, – окончательно смутился Яковлев. – Попроси за меня по старой памяти о совместной работе. Мы же с тобой вроде врагами никогда не были. Пусть генерал этим архивариусам прикажет мне справочку выдать. А я в долгу не останусь. Потребуется любая помощь – с радостью помогу!

– Ну, ты даешь, Иван Степанович, – расхохотался Гуров. – Ладно, попробую порешать твою проблему, но обещать ничего не буду!

– И на том спасибо, вишь! – обрадовался Яковлев, и они расстались, еще раз пожав друг другу руки.

Гуров оказался прав. Едва он переступил порог своего кабинета, как на столе зазвонил телефон, и генерал потребовал явиться к нему в кабинет. Они со Стасом не раз интересовались: о приходе на службу каждого подчиненного Орлову докладывают или только их двоих он пасет. Однако в ответ Орлов лишь хитро фыркал. Дескать, сядете в мое кресло, сами узнаете.

– Упаси боже от этого! – истово крестился в ответ Стас.

– Петр, мне нужен Стас, – в ответ на требование явиться в кабинет генерала ответил Гуров.

– Ну, так найди его, и оба ко мне! – недовольно распорядился Орлов и повесил трубку.

Сыщик усмехнулся. Никого он искать не собирался, и генерал это прекрасно знал. Как и то, что Крячко крайне редко приходит на службу вовремя. Если такое происходит, то все, кто знает Станислава, невольно начинают поглядывать на небо – а не приближаются ли все четыре всадника апокалипсиса одновременно?! Правда, бывало и по-иному: Стас настолько погружался с головой в дело, что, изучая документы, мог засидеться в кабинете до утра, а потом завалиться спать на кожаный диван, который стоял тут, казалось, со времен Феликса Эдмундовича, хотя ни формы, ни упругости не утратил – умели же раньше мебель делать люди! Они сами с Марией за последние три года два дивана поменяли. Впрочем, и нагрузка на эти диваны была посерьезнее, чем храпящий Стас.

Крячко, как обычно, явился в кабинет минут на сорок позже положенного времени. На нем была кожаная куртка и джинсы, а ноги украшали угрожающего вида «берцы» с металлическими набойками на носках и пятках. Стас открыл дверь плечом, поскольку в одной руке сжимал объемный черный непроницаемый полиэтиленовый пакет, а другая была прижата к уху с очередным новеньким айфоном.

– Налетай, подешевело! – бодро провозгласил Стас, входя в кабинет и отключая телефон.

Крячко бухнул пакет на стол Гурову. Сыщик услышал, как там звякнули бутылки и что-то зашуршало.

– И что это такое? – Гуров снял пакет со стола, на котором до этого момента был идеальный порядок, и переместил его на тумбочку в углу.

– А хрен его знает! – расхохотался Станислав. – Представляешь, соседа из четвертого подъезда кто-то терроризировал пару месяцев. То машину краской обольет, то дверь дерьмом измажет, то еще какую-нибудь пакость подстроит, и участковый никого найти не мог. Он ко мне. Дескать, помоги, отблагодарю. Ну, мне мужика жалко стало. Я свою агентуру припахал. Они этого вандала нашли, слегка обработали, и все прекратилось. Я уж и думать про этот случай забыл, а сегодня выхожу из подъезда – этот сосед стоит. Весь снегом залепленный, как Дед Мороз. Дрожит от холода, трясется, а в руках этот пакет держит. Я попытался отказаться, так он чуть не на колени стал падать. Пришлось взять. А куда его девать? Вот и притащил сюда. Посмотрим, что там?