Вскоре за тем (30 августа) последовало другое собрание в Константинополе. На нем присутствовали со стороны Порты – рейс-эффенди, терсан-эмини (генерал-интендант) и прочие чиновники Порты, с нашей – посланник г. Томара, начальник флота Ушаков и английский министр г. Шмит. По собранным из разных мест известиям усмотрели они, что главная сила неприятеля находилась при берегах Нила, и что особые предосторожности на водах Архипелага, после успехов лорда Нельсона, были бы излишними. Посему и положили вместо отделения третьей части соединенного флота, для оберегания Ионийских вод, послать по два надежных фрегата из той и другой эскадры, вместе с десятью канонерскими лодками к острову Родос; потом немедленно сообщить свои намерения начальствующему в Александрии отделением английского флота с тем, чтобы он уведомил, нужны ли ему означенные суда и может ли он с помощью их истребить неприятельские, находящиеся в Александрийском порту, и по решительном от него ответе отправить их куда следует со всевозможной скоростью. Этим мнением заключено было второе собрание, прочие же положения о действии соединенных эскадр остались на прежнем основании.

На другой день главноначальствующий со своими офицерами, с драгоманом капитана паши, с. Лиманрейзом и с некоторыми чиновниками турецкими, по изъявленному желанию Султана, осматривал турецкую эскадру, стоявшую в канале при Бешикташе. Он нашел ее во всех частях исправной, но еще не совсем готовой к походу. Корабли, фрегаты и прочие суда отделаны были прочно и красиво, обшиты медью, хорошо отакелажены и снабжены дорогой медной артиллерией.

Везде внутри судов видна была отменная чистота; служители хорошо одеты и вооружены. На некоторых из этих судов сделано было в присутствии начальника нашего примерное учение пушками. Турецкие чиновники с отличным удовольствием слушали отдаваемые им похвалы от такого человека, которого имя сделалось им слишком известным в прошедшую войну и которое они произносили не иначе, как с уважением.

Наш флагман по тамошнему обыкновению роздал чиновникам некоторые подарки, а служителям турецких судов велел отпустить часть денег. Потом Ушаков отправился в Терсану или турецкое адмиралтейство.

К вечеру 31-го августа адмирал Ушаков, возвратясь с осмотра турецкой эскадры в Буюкдере, отправил в Севастополь судно «Ирина» с донесением к Его Императорскому Величеству о положении дел в Константинополе, о мерах, взятых с общего согласия, для начатия военных действий, о плане кампании и о прочих делах. Адмирал сильные делал представления о необходимости десантного войска, без которого полагал он невозможным завладеть сильно укрепленным островом Корфу. На этом судне, в сходство Высочайшего повеления, отправился туда же и контр-адмирал Овцын. Этого же числа послал он письмо к контр-адмиралу Нельсону, в котором поздравил его со славной победой над французами при Абукире, сообщил ему о предприятиях соединенных эскадр. При этом отношении препроводил он и тайные сигналы, по которым мог бы он распознавать российские суда, на этих водах действующие, и просил от него подобного же сообщения. С этого времени началась регулярная переписка между обоими адмиралами. По прибытии на другой день из Севастополя исправившегося корабля «Троица» главноначальствующий отдал приказ приготовиться к скорейшему выходу в море для соединения в Дарданеллах с ожидающей нас турецкой эскадрой.

2-го числа сентября приезжали на корабль «Павел» в 4 часа по полудни иностранные посланники союзных дворов, чтобы пожелать адмиралу Ушакову счастливого пути перед отбытием его из пролива. Он принял их со всеми почестями и учтивостью; посещение их продолжалось до вечерней зари, и после угощения возвратились они в Буюкдере. На другой день привезены на эскадру нашу из Терсаны полевые легкие пушки, со всеми к ним принадлежностями для действий на берегу. Вскоре за ними прибыл и сам лиман-рейз, который представил Ушакову искусных лоцманов для провода соединенных эскадр в Архипелаг. С ним привезены были из адмиралтейства и новые рули вместо старых, в последнюю бурю поврежденных. Когда таким образом все было уже готово к выходу из пролива, Султан, желая изъявить свое благоволение отходящему флоту, приказал выдать нижним чинам нашим две тысячи червонцев.