Многоплановость интересов и творческих проявлений Святослава Николаевича – своего рода запрограммированный семейный кодекс Рерихов, нашедший в Рерихе-младшем естественного продолжателя.

Лето 1922 года Николай Константинович и Елена Ивановна проводили на острове Монхиган, у Атлантического побережья Америки, где художник создал знаменитую серию картин «Ocean Series». Из Монхигана Николай Константинович писал В. А. Шибаеву в Европу: «Юрик уже в Париже. Светик, видимо, отходит от архитектуры и идет в искусство. Сегодня мы его ждем из Нью-Йорка. Сидим на островке – сущая Финляндия. Те же скалы, и хвоя, и прохлада»[66].

Николай Константинович был прав. Живопись, не вытесняясь, а обогащаясь побочно получаемыми знаниями и опытом, занимала главные позиции в многогранных творческих направлениях деятельности его младшего сына. Весной 1923 года на выставке в Филадельфии его произведения были отмечены первой премией.

Однако, думается, что Святославу Николаевичу Рериху входить в искусство было много труднее, чем его отцу. Особенно если учесть, что первые шаги ему пришлось делать в Америке. Николай Константинович начал с хорошо освоенной, до конца прочувствованной собственной темы, для которой родная земля предложила ему непочатый край интереснейшей натуры. С раннего детства он сближался с нею и проникся психологией народа, среди которого жил и для которого творил. Следовательно, у старшего Рериха была в начале творческого пути твердая почва под ногами, в том числе и «визуальная», что для художника особенно существенно. Оказавшись вне России, младший Рерих был лишен этой почвы. Ни Англия, ни Америка ничего сколько-то равноценного предоставить ему не могли. Ведь даже портретисту необходимо «видеть» ту землю, по которой не только ходят его персонажи, но которая творит и питает души его героев. Потеряв «визуальную натуру» России, Святослав Рерих, до посещения Индии, ничем не мог ее заменить.

Но образовавшийся вакуум был с пользою заполнен им иной деятельностью и приобретением необходимого жизненного опыта. Святослав Николаевич принял самое активное участие в культурно-просветительной работе возникших по инициативе его отца учреждений. Молодому Рериху это послужило единственной в своем роде школой настоящей американской деловитости, в лучшем смысле этого понятия. Америка во многом помогла развитию организаторских способностей Святослава Николаевича, которые уже в ближайшие годы очень и очень понадобились для общего дела Рерихов – в их прекрасно слаженном сотрудничестве каждый член семьи чем-то дополнял другого. В силу сложившихся обстоятельств именно на долю Святослава Николаевича часто выпадали «дипломатические миссии» по связям с различными официальными инстанциями. Четкость мысли, оперативность, умение разбираться в людях и оценках конъюнктуры – всегда приводили к нужным результатам и делали Святослава Николаевича незаменимым помощником в организационных делах.

Пребывание в Америке для всех Рерихов оказалось не только полезным, но даже и необходимым. Тем не менее оно всегда рассматривалось ими именно как временное, и подготовка к переезду в Индию ни на миг не прекращалась. Николай Константинович в письме к В. А. Шибаеву от 21 июня 1922 года упоминает: «Ведь здесь нам осталось одиннадцать месяцев»[67]. И действительно, 8 мая 1923 года Николай Константинович, Елена Ивановна и Святослав Николаевич, провожаемые многочисленными американскими друзьями, отбывают на пароходе из Нью-Йорка в Европу. Юрий Николаевич ждал их в Париже. Семья опять была в полном составе и готова к путешествию в Азию. Но до отъезда нужно было еще закончить некоторые дела в Европе. Очень важно было установить и некоторые личные контакты, полезные для намеченной научной работы в Индии. В этих целях кроме Парижа Рерихи побывали в Виши, Лионе, Риме, Флоренции, Болонье, Женеве. В августе в Швейцарии Рерихов навестил В. А. Шибаев. Его поездка в Индию на этот раз была отменена, но он получил от Рериха ряд поручений и остался его доверенным лицом по европейским делам и связям с Россией. Прямая переписка из тогда еще колониальной Индии с корреспондентами, находящимися в Советском Союзе, грозила крахом намеченной в Азии научной работе, поэтому первое время она велась через В. А. Шибаева, переехавшего на жительство в Ригу.