– Гляди-ка, купцы хазарские будто и зла на нас не держат, хотя товару ихнему да личинам урон нанесён, – удивлённо говорил один прохожий другому.

– Разве ты хазар не знаешь, они барыша своего не упустят, небось ругу потребуют за бока помятые и товар испорченный. К тому же купец он хоть хазарский, хоть наш, а товар – кровь из носу – продать должен. Вот и улыбаются, хотя небось в душе кошки скребут, а рука сама к кривому мечу тянется.

– Ну, уж если ругу потребуют, то не жить им более и не торговать в Киев-граде!

Однако в полдень на Торжище при стечении народа городской Тиун зачитал подписанный княгиней Ольгой наказ: «Аще кто хазарам зла удбает, аще товар их уворует, небожь перстом торкнёт, будет бит кнутом нещадно. А кто вдругорядь смуту чинить зачнёт, будет по кнутобитию обезглавлен!»

И ещё был наказ заплатить хазарским купцам за убыток, за пролитую кровь, выдранные волосы и разбитые носы.

Не понравился тот наказ киянам, ослушаться не смели, но роптали, и каждый в душе чувствовал – кончилась мирная жизнь с хазарами.

К вечеру Киев несколько угомонился. С Подола послышались песни – то пировали кузнецы, копейщики, медники и другой простой люд, продолжая праздновать полнолетие и чудесное спасение князя, и, конечно, обсуждали, какая дальше пойдёт жизнь и чего ждать от хазар.

А на следующий день к Святославу пришёл сын Свенельда Гарольд – начальник киевской Стражи.

– Неладное в Киеве деется, княже. Гости хазарские с византийскими о чём-то шепчутся, друг к другу бегают, кучками там и тут собираются. А некоторые стали сворачивать торг, ладить возы и выезжать из града. Дозорные сказали, что купцы взяли путь на свою Хазарию.

Святослав задумался над сообщением Гарольда. Верная примета – коль побежали купцы, добра не жди.

– Собери-ка, Гарольд, ко мне всех темников, Совет держать будем. Да отца упредить не забудь.

В назначенный час в гриднице собрались все темники и бывший воевода, а теперь главный воинский советник Свенельд.

– А где Веряга? Я же велел всем темникам быть! – нахмурил брови Святослав.

Издеба на его вопрос поднял седые брови, потом вышел на крыльцо.

– Скачи в Ратный стан к темнику Веряге, скажи, чтоб одним духом тут был, князь гневается! – велел Издеба молодому ловкому посыльному и вернулся в гридницу.

Тут уже начался жаркий спор о том, грядёт ли новая война с хазарами и что следует предпринять.

– Да уж за одно то, что князя отравить пытались, должны мы с хазарами сполна посчитаться! – горячо доказывал Горицвет.

– А как из-за того большая война начнётся? – возражал кто-то из угла.

– Что ж, сидеть и дожидаться, когда хазары пойдут на Киев? Самим надо идти в поход!

– Не впервой Киеву обороняться, а сами мы никогда войну не начинали!

– Ну да, не начинали, князья наши Рюрик, Олег и Игорь чаще упреждающие удары наносили!

Потом слово взял Святослав.

– Доколе мы врагов у себя под боком греть будем? – резким тоном спросил он и заходил по гриднице. – Давно пора всем отпор дать – и хазарам, и печенегам, и византийцам…

– Молод ты ещё, княже, – заметил со своего места Свенельд, пощипывая длинный рыжий ус. – Византийские василевсы имеют силу грозную, а хазар ещё никто не мог одолеть.

– Одолеем, вуйко, – просто, но твёрдо отвечал Святослав.

В разгар этого спора молодой посыльный влетел в гридницу и растерянно остановился у порога, увидев такое обилие именитых военачальников. Лик посыльного был красным то ли от быстрой скачки, то ли от волнения. Святослав, заметив его, приблизился скорым шагом.

– Ну, где же Веряга? – нетерпеливо спросил он.

Посыльный, приложив руку к груди, поклонился.