Поток шумел, как настоящая река, машины сигналили, воздух то и дело разрывали раскаты грома. Вдруг в какофонии окружавших её звуков Люба различила тоненький писк. Она устремила взгляд через дорогу и увидела его источник - маленького котёнка на нижней ветке дерева. Мокрый от ушей до хвоста, он беспомощно перебирал лапками и жалобно мяукал. Повесив зонт на ручку двери, Люба решительно двинулась через поток. Холодная грязная вода с первым же шагом обрушилась внутрь её сапожек и поглотила Любины ноги до колен. Она торопилась, обходя застрявшие в потоке машины, но это было непросто: наполненная водой обувь норовила сползти с ног. Несмотря на это, Люба добралась до котёнка благополучно. Сняла его с ветки, засунула под плащ. Он мелко дрожал, тыкаясь холодным носиком ей в шею.
- Лююбаа! - взревел кто-то с противоположной стороны улицы.
Разумеется, это был Артём - он смотрел на неё круглыми от ужаса глазами. Люба попыталась успокоить его:
- Всё хорошо! Я просто...
Но тут она заметила, что именно так напугало её тренера: как в фильме-катастрофе, по улице со стороны моря шла мощная волна, сметая всё на своeм пути. Артём ещё что-то кричал, но Люба его не слышала. Она попыталась вернуться обратно, но не успела сделать и шагу - поток воды подхватил ближайшую к ней машину и понёс на неё. Стеклянно-металлический бок вдавил Любу в забор, правую ногу пронзила острая боль. Люба вскрикнула, изо всех сил упираясь руками в тонированное стекло, но это было бесполезно. Её зажало между автомобилем и железным забором, и пространства для дыхания становилось всё меньше.
Люба принялась отчаянно молиться. Не о спасении, потому что если на то воля Божья, то она умрёт сейчас, независимо ни от каких своих просьб. Но свою готовность к смерти Люба оценивала примерно на пять из десяти - не больше - и всё, что она могла сейчас сделать, чтобы подготовиться, - это молитва.
Однако, перед последним вздохом Люба увидела Артёма и длинную палку в его руке. Он вставил её между машиной и забором, навалился всем телом. Послышался скрежет. Зазор совсем чуть-чуть, но увеличился.
- Вылазь! Быстро! - прохрипел Артём.
Презрев острую боль в ноге, Люба с трудом вытащила её наверх и перекинула через забор, потом вторую - и плюхнулась по ту сторону, а машина, окончательно погнув орудие Артёма, впечаталась в железные рёбра ограждения. Люба нащупала на груди котёнка - он уже был тёплым, но всё так же дрожал.
- Ну ты даёшь! - прошипел Артём, хватая Любу за руку. - Какого чёрта..?
- Я котёнка... - пролепетала она.
- Котёнка?! - взревел Артём. - Котёнка тебе жалко! А себя?! Ты-то чем хуже котёнка?
Он безнадёжно махнул рукой и потянул её в сторону своего дома. Волна уже прошла, и вода была чуть выше колена. Но Люба не могла опереться на правую ногу.
- Подожди... я не могу... мне больно...
Она зажмурилась, стараясь сморгнуть мгновенно набежавшую слезу.
- Ногу повредила? - нахмурился Артём.
- Кажется...
Он вздохнул и, наклонившись, взял её на руки.
- Дурeха... ну что за безрассудство...
В его голосе уже не было осуждения.
Артём занёс Любу на второй этаж, усадил в большое бархатное кресло, помог снять обувь и плащ, укрыл пледом. Присел перед ней на корточки.
- Ну что? - сказал он, обращаясь к котёнку, который копошился в Любиных руках. - Доволен? Что нам теперь с твоей спасительницей делать? Ни такси, ни скорую сюда не вызовешь...
Артём потянулся к её ноге:
- Можно, я посмотрю?
Люба кивнула.
- Может быть немножко больно.
Он аккуратно стянул носок, бережно коснулся её стопы, осторожно покрутил её, ежесекундно спрашивая:
- Так больно? А так? А так?