Зато удалось сохранить украденную книгу, благодаря которой, получается собирать утраченные артефакты. Вот только обращаться с ними надо аккуратно, иначе можно нарваться на очень и очень крупные неприятности.

«Напой плетевище кровяницей и укажь на ворога лютого. Плетевище не остатнется покуда из ворога дух не выпорхнёт. Опричь молви словеса сии: «Трасур, гибста, ушийда, мерюд!»

– Трасур, гибста, ушийда, мерюд, – шепчет Людмила над тем местом, где лежит Плеть Калиматры.

Ничего, тишина. Лишь огурцы начинают терять свой вид. Надо будет снова закатывать банки. Людмила проводит рукой по рассолу и находит твердое кнутовище. Это у богатырей был меч-кладенец, а у ведьмы появилась плеть-покладуха. Вот только можно ли пойти с плетью против святых молний, которые поражают нечестивцев на расстоянии двухсот, а то и трехсот метров?

Плеть занимает прежнее место, а Людмила с облегчением выключает монитор и отправляется в душ. Так хочется смыть этот день, начальственные прикосновения, липкие взгляды коллег. Для всех инквизиторов и обычных людей она не человек, а всего лишь три дырки, в которые можно попытаться засунуть свои отростки. А для Людмилы они похотливые создания, которые прикрываются религией и святостью, чтобы творить свои мерзкие делишки. Для Людмилы они убийцы, которые не заслуживают жалости.

Струи воды мягко массируют кожу. Обязательный крем втирается в кожу, крем словно создает броню от выстрелов. Да, это первый крем, состав которого Людмила взяла из книги Альториса, и прогресс налицо – её нельзя поранить обычной сталью. А вот с наручами она не досмотрела, магическому металлу просто наплевать на все кремы, которые Людмила втирает.

– Эх, Людочка, и что же ты такая красивая? – спрашивает Людмила у большого зеркала, которое отражает её в полный рост.

– Потому что ты рождена дарить красоту людям, – отвечает она за зеркало.

Мда, вот и начала сама с собой разговаривать. Ещё немного и сможет одеть немодную рубашечку с длинным рукавом и отправиться в заведение для сумасшедших. Хотя вряд ли – кто будет церемониться с сумасшедшей ведьмой? Скорее всего спишут на неё несколько жутких преступлений и казнят на главной площади. Как пример, чтобы другим неповадно было.

Сегодня ей не снятся сны. Проваливается в черноту и выныривает из неё посвежевшей и отдохнувшей. Утро начинается с обычного ритуала: каша в мультиварку, кофе в кофеварку, Людочка в душ. На всё про всё десять минут, и она уже за столом давится липкой овсянкой. Никогда не любила эту серую гадость, но она содержит медленные углеводы, которые позволят продержаться до обеда. Не успевает накраситься, как звонит телефон.

– Людочка, я жду внизу, – сообщает слащавый голос Сашка. – Сегодня я могу отвезти тебя на работу, а ты можешь пригласить меня на рюмку чая.

– Сашенька, это так здорово. Плохо то, что у меня чайник остыл, но, после работы… – щебечет Людмила, пока подкрашивает левый глаз.

– Задрала ты кормить меня завтраками. Чо, нормально дать не можешь? Небось начальнику не отказываешь.

– Саш, я тогда лучше на такси доберусь.

– Ладно, спускайся. Пользуйся моей добротой.

Людмила легкой пташкой влетает в черную мрачную машину, на капоте которой красуется большой треугольник. Кожаное сиденье отзывается скрипом. В салоне пахнет кофе и дорогим парфюмом. Людмила награждает водителя легким поцелуем в щеку, пусть хоть это будет ему наградой. Нельзя отпускать бесплатного извозчика.

– А почему ты сегодня без шефа? – спрашивает, когда машина начинает движение.

– Он поехал нового зама встречать, – бурчит Сашок и косится на голые коленки.