– Ты можешь продолжать, но я прошу лишь одного: принеси жертву в храме Дианы и останешься свободной римлянкой!
Префект, в отличие от судившего Христа Пилата, был недалеким человеком. И если Пилат, видя силу Подсудимого, чувствовал, что она от добра, то Ульпиан был уверен, что Татиана владеет какой-то особой магией.
И потому святая Татиана уже не видела другого способа объясниться с Ульпианом, кроме действия. Ее слова не достигали ни ума, ни ушей префекта. Страстотерпица согласилась идти к храму языческой богини-охотницы. Когда святая походила к капищу, многие услышали скрежет нечеловеческого голоса, шедший от стен или кровли: «Горе мне! Куда скрыться от Духа Твоего, огонь возгорается во всех углах!» Это был чудовищный голос беса, обитавшего в капище, и он заставил вздрогнуть толпу.
Но святая дева только осенила себя крестным знамением и с улыбкой посмотрела на небо. Она начинала свою молитву: «Господи! кто может пребывать в жилище Твоем? кто может обитать на святой горе Твоей? Тот, кто ходит непорочно и делает правду, и говорит истину в сердце своем; кто не клевещет языком своим, не делает искреннему своему зла и не принимает поношения на ближнего своего; тот, в глазах которого презрен отверженный, но который боящихся Господа славит; кто клянется, хотя бы злому, и не изменяет; кто серебра своего не отдает в рост и не принимает даров против невинного. Поступающий так не поколеблется вовек» (Пс. 26: 1–5).
От ее пламенной молитвы стены капища начали трещать и кровля посыпалась. Балки упали на статую идола, пол моментально покрылся осколками и пылью. Раздались ужасающие звуки грома, молния ударила в стены капища. В несколько мгновений колонны и стены обрушились, и стая летучих мышей поднялась в небо. В капище занялся пожар, огонь поглотил и камни, и жреца, и тех из толпы, кто ликовал о мучениях Татианы.
«Правитель был весь исчадие зла, когда снова увидел тебя, приведенную из темницы на суд, здоровой и светлой; захотел соблазнить тебя на поклонение идолам; ты же, зная силу молитвы христианской, в храм Дианы направила ноги свои; устремился же бес из богини злочестивой и воскричал: “Горе мне, убегаю, ибо огонь сжигает меня”…» (Икос 8).
Стражники святой девы онемели. Но когда все было кончено, опомнились и стали жестоко бить ее, подозревая в колдовстве. Они повлекли страдалицу к месту истязаний и там подвесили ее тело и рвали железными крючьями. Палачи вырвали ей сосцы, и вид юного поруганного тела только разогревал их жестокость. Святая дева выносила нечеловеческое страдание, но о пощаде не молила.
Конец ознакомительного фрагмента.