Болезнь серьезно повлияла на мою способность трудиться. Работая в детском доме, я уже не могла, как прежде, выходить на прогулку с детьми. Уходила в соседнюю комнату, стелила на пол полотенце и ложилась, периодически поднимаясь для выполнения работы. Так мучительно проходили дни.

Появилось исходящее от меня зловоние, и муж уже не мог находиться рядом, он стелил себе на полу. Сама я запаха еще не чувствовала, а когда спрашивала мужа, почему он так себя ведет, в ответ получала молчание.

Мне стало еще хуже – отказали почки. Пришлось ложиться в больницу. Никакие лекарства не помогали, врачи не могли поставить диагноз.

Через месяц, кое-как подлечив, меня выписали. Приехала домой, а муж мне сказал, что больше жить со мной не будет и уходит навсегда.

Почему я заболела? Ведь мы никогда не увлекались восточными учениями, магией, гаданием… Жили мы с мужем обыкновенно – и ссорились, и мирились, и любовь была, и согласие. Муж ушел из дома, а у меня выросла опухоль на груди. Решила лечиться народными средствами. Сначала медную монетку прикладывала к опухоли, а потом прочитала книгу украинского писателя Александра Аксенова „Я не колдун, я знахарь“ и уверовала в Бога…

Первый раз я закричала не своим голосом, когда посетила того самого знахаря-писателя. Помню, как он среди толпы больных людей шепотом молился на улице. Слова молитвы не запомнились. Также не помню, перед какими иконами совершалась молитва. Скорее, их вообще не было. В середине молитвы мои глаза стала застилать пелена, уши заложило, и я закричала против своей воли.

Вернувшись с Украины, я начала ходить в храм. Мне было сказано, что хорошо помогает колокольный звон. Договорилась с пономарем, чтобы каждый день в назначенное время подниматься на колокольню и слушать оглушающий звон. После службы подошла к священнику и попросила совета. Священник сказал: „Приходите завтра вместе с дочерью на молебен“.

На следующий день во время молитвы мне сделалось так плохо, что хотелось бросить все и бежать из храма. Когда священник закончил молиться, у него даже пот на лбу выступил. Напоследок он мне сказал: „У вас очень тяжелая болезнь. Молиться за вас очень трудно. Только Господь может исцелить вас. Ходите в храм и причащайтесь, даже через силу“. И я стала регулярно ходить в храм.

В церкви сначала просто посещало неприятное состояние, но на время службы телесные боли отступали. Причащалась, но благодати не ощущала. Потом вообще к причастию сама не смогла подходить. Тогда меня стали брать за руки и силой подводить к Чаше…

Знакомые и коллеги по работе перестали меня узнавать, потому как все мои кости деформировались, изменилось лицо.

Видя мое состояние, директор детского дома выделил мне несколько дней, чтобы я смогла посетить Троице-Сергиеву лавру… В лавре попала на отчитку к о. Герману и после нее на соборование.

На соборовании опять случилось страшное – я стала кидаться из стороны в сторону, кричать мужскими и женскими голосами, валяться на полу. Руки и ноги отнялись, окаменели. После таинства, когда я немного успокоилась, ко мне подошел священник и сказал: „Бог сильнее, чем дьявол. Не отступайте“. Три дня подряд я соборовалась и посещала отчитки.

Посещала я Дивеево и Толгский монастырь. Там закладывало уши, только в Дивееве я не кричала. Но к причастию все равно подходить не могла. Только после того, как батюшка встанет перед алтарем и помолится, могу подойти к Чаше. А без молитвы и рта раскрыть для Святых Даров не могу. В Толге, когда открывали мощи святителя Игнатия Брянчанинова, мне было очень плохо – я кричала чужими голосами. А после того как накричалась, из меня начали вылетать лепешки слизи.