– Я редко покидала Гринхолл, – промямлила Марина, в надежде, что этого объяснения будет достаточно.

– Понятно, – протянул Гримлок, явно ответ не приняв, но уверенно полагая – другого он уже не получит. – Эльфы прячутся в листве деревьев. Они слушают и спят, купаясь в лучах ночных светил. Когда они нападают ты не слышишь звука, не видишь движения, только тело твое протыкают стрелы, смазанные корневым ядом.

– Звучит опасно.

– Это еще не все. Среди них есть Мастер Меча, – Гримлок ждал, что Марина как-то отреагирует, но та лишь смотрела куда-то вдаль, обдумывая свою судьбу. – Не знаю, насколько он силен, но для нас ваша сила непостижима.

– Ты уверен, что он Мастер Меча? – после некоторых раздумий спросила Марина.

– Он носит меч в ножнах, точно, как ты.

– Но это не делает его мастером.

– Разве?

– Они знали, что Тессерит слаб. Знали, и потому послали вас прикончить его. Если среди них был Мастер Меча – он сразился бы со стариком сам. Разве это не проще, чем захватывать поселение орков и посылать вас на верную смерть?

– Хм, – Гримлок схватился рукой за бороду, медленно почесывая. Огромный орк пытался вспомнить, демонстрировал ли эльфийский мечник свои силы, показывал ли, на что способен? И не мог вспомнить такого.

– Так я и думала. Взять меч – значит получить статус. Но еще – проклятие. У меня есть план, Гримлок Тур. Тот, что тебе понравится. Мы можем его обсудить?

– По правилам я должен собрать совет старейшин.

– Тогда собирай, – Марина сделала последний глоток, кинула бутылку молодому вождю и двинулась вперед.

Лагерь был совсем небольшим. Всего четыре шатра. По одному для каждого из совета и один – для продовольствия и оружия. Остальные орки спали возле костров, закутавшись в дырявые одеяла. Марина успела заметить – никто не использовал мечи в этом мире. Словно это было настоящее табу. Впрочем, так Фергюсон и говорил. Если берешь в руки меч – будь готова отстаивать свое право. Орки сражались мощными, обернутыми ржавой железной цепью, дубинками, топорами и, конечно же, луком и стрелами. Все оружие было грязным, ржавым и неотесанным. Словно его сделали нерадивые ученики на уроке труда, под грозным взглядом пьяного трудовика. Проблема была, как думала Марина, в их руках. Слишком большие, массивные пальцы, не приспособленные к искусной работе. Поэтому они так долго скручивали огромной иглой, больше похожей на кожаную спицу, шатер старейшины.

Гримлок пошел следом за Мастером Меча, позвал седого одноглазого орка который, как и думала Марина, просто спал сидя. Неожиданно девушка остановилась, вспомнив кое-что важное:

– Гримлок, когда вы забрали меня и Оникс, вы нашли в пещере что-то еще? Другие мечи, а главное свитки?

– Конечно, пойдем, я покажу, – кивнул вождь орков и попросил седого дожидаться их в шатре вождя. – А еще сходи за Колмиром, скажи что время совета пришло, – седой кивнул и направился в шатер.

– Кто они?

– Буддок и Колмир? – Марина кивнула. Они пошли к плотно закрытому шатру у входа к которому стояла пара скучающих орков. – Буддок был вождем до меня. Колмир шаман. Вместе мы образуем совет старейшин клана. Но, как я уже сказал, мы не слишком воинственный клан.

– Почему? Я думала орки только и делают, что сражаются.

– Так и было. Пока мы не проиграли битву и нас не лишили чести, – невесело усмехнулся Гримлок. – Это случилось до моего рождения, Марина. И я не знаю всей истории. Но нам запрещено иметь армию. Только возделывать землю и растить детей. Поэтому мы и стали целью для эльфов. Я думаю, что поэтому.

Марина почувствовала неожиданную горечь в гулком голосе Гримлока Тура. Она видела, как блеснули его глаза. Не об этом он мечтал, не к такой жизни стремился. В нем текла кровь настоящего воина, пульсировал дух битвы и глаза горели огнем сражений. Но вожди выбрали другой путь. Лишили его гордости грозного, свирепого воина. Гримлок был несчастен, Марина почувствовала это. Грусть и безнадежность. И еще – слабую надежду. Когда они подошли к шатру, когда скучающие орки посмотрели на Марину, они вздрогнули и тяжело сглотнули. Маленькие глаза забегали по сторонам. Они боялись смотреть на Мастера Меча и боялись встретиться глазами с вождем, что посчитал бы их за трусость. И это нравилось Гримлоку. Нравилось быть рядом с тем, от кого веяло смертью. И победой.