В своей книге Дюркгейм утверждает, что все религии состоят из коллективно проводимых и обязательных практик и верований, организованных вокруг священных объектов. Эти предметы содержат в себе особую энергетику. Считается, что они обладают уникальной живительной силой, поэтому ритуалы с их использованием тесно связаны с сексом, едой и деятельностью, необходимой для выживания рода. Религия аборигенов является тотемистической в том смысле, что их тотем рода представляет собой реальную физическую сущность растения или животного, с которым отождествляет себя племя или ряд племен. Этот тотем – изначальная животворящая сила, которая «одушевляет» их в значении «одухотворяет» и «поддерживает».

Если мы путаем тотемизм и анимизм, для разделения этих понятий лучше всего вспомнить о том, что тотемизм связан с любым растительным или животным видом, который пользуется почетом и уважением и наделяется сверхъестественными способностями. Вера и практика обусловлены сущностью, которую человек придает объекту. Анимизм – это вера в то, что эти растительные и животные виды заключают в себе дух или источник энергии, данный не человеком. Анимизм – это также вера в то, что все сущее заключает в себе жизненную силу, энергию или дух.

Можно утверждать, что анимизм предшествовал язычеству как мировоззрению. Язычество является религией, отличной от основных мировых религий: точнее, это нехристианская или дохристианская религия, в которой есть верования или практики, не входящие в основные мировые религии, в особенности поклонение природе.

Тотемизм был наиболее распространен в обществе охотников и собирателей. Доказательством поклонения животным и охотничьих обрядов в их честь служат наскальные рисунки, датируемые периодом верхнего палеолита, 40-10 тысяч лет назад. Эти наскальные рисунки в первую очередь представляют изображения животных, которые, по мнению большинства ученых и исследователей, показывают внимание и уважение первобытных людей к животным, без которых они не могли выжить.

Вспомним определение из энциклопедии: «В мифологии, фольклоре и игровой фантастике превращение – это умение трансформировать свою физическую форму за счет врожденных сверхчеловеческих способностей, божественного вмешательства, демонических манипуляций, колдовства или унаследования этого дара. Идея превращения заложена в древнейших формах тотемизма и шаманизма».

Шаманы, волхвы, знахарки и целители племен и родов без особых усилий меняли свой облик. У них, казалось, был дар использовать свои умственные способности и воображение, чтобы отправлять свою душу в путешествие и подключаться к животному на духовном уровне. В конце концов, сила воображения безгранична. Сила нашего ума неисчерпаема. Если все мы связаны энергией, то естественно задаться вопросом: если бы мы концентрировались более точно и осознанно, осталось бы что-то, чего мы не могли бы добиться? Древний шаман понимал это. Американская шаманка Лорен Торрес пишет: «Шаман сказал бы, что за реальностью скрывается паутина жизни, то есть сеть невидимых связей, которая необъяснимым образом связывает вещи и людей». В другом месте она добавляет: «Магия превращений не всегда должна включать в себя что-то экстремальное, типа превращения человека в ястреба. Например, оборотень может лишь слегка изменить свою энергетику, чтобы слиться с окружающей средой».

Нужно ли быть шаманом или целителем-мистиком, чтобы менять свой облик? Точно нет! На самом деле отличие шаманов, целителей-мистиков и волхвов от нас заключается в том, как они видели собственную реальность и понимали свою связь с объектом, растением или животным, с которым взаимодействовали. Является ли магия превращений традицией первобытных, коренных, племенных сообществ? Относится ли она к язычеству, Викке, колдовству? Вовсе нет. В мире есть даже целое христианское сообщество, приверженное анимизму. Британский профессор религиоведения доктор Грэм Харви пишет: «Анимисты – это люди, признающие, что мир полон разумных существ, из которых лишь некоторые являются людьми, что в жизни невозможно даже на миг уклониться от взаимоотношений, что все сущее исполнено жизни… Все, что живет, исполнено святости».