Палач впал в ступор.

Джаггернаут лишь с холодком во взгляде посмотрел на юношу.

– Если Дева выполнит мою просьбу, то я закончу войну и уйду в Муравейник.

– Это невозможно, – решительно отрезал юноша.

– Почему?

– Потому что церковь не берет к себе на воспитание мутантов. Тем более, детей главы мафии, – Каин нервно улыбнулся. – Это просто невозможно.

– У него моя сила. Если церковь его воспитает, он будет сильным оружием, – Джаггернаут говорил таким тоном, словно пытался продать мальчика палачу.

– Госпожа просто не согласится с этим. Если люди узнают, поднимется мятеж. Ты просто не представляешь, о чем просишь. Мы многое можем сделать, но это невозможно. Назови другое требование.

– Оно единственное, палач.

Руки священника крепко сжали рукояти орудий. Ситуация складывалась патовая. Он бы предложил Джаггернауту многое, если бы того это интересовало.

– Твоего сына можно спрятать в Муравейник. Вместе с тобой.

Мужчина сдавленно усмехнулся.

– Ты меня не понимаешь, палач. Мой сын должен стать воспитанником церкви не потому, что я хочу, чтобы он служил вам. Лучше жить в канализации и есть помои, чем прислуживать лицемерам. Все проще, чем ты думаешь: я хочу отдать его церкви, потому что даже Муравейник больше не безопасен. Если ты думаешь, что Муравейник – неприступная крепость, ты глуп. Есть те, кто знают, как штурмовать его стены. Поверь мне, это случится. Мой сын должен быть как можно дальше от этого места. В самом городе, в соборе Петра.

– Что должно случится? – насторожился Каин. – И почему ты просто не оставишь его при себе, раз боишься за его безопасность?

– Потому что отсюда все и начнется. Все гнилье польется на ваши улицы именно отсюда. Поэтому я хочу быть за стенами тюрьмы. Когда все это доберется до Муравейника, поверь, я в оковах не останусь.

– Что должно произойти? – сын Джаггернаута уже не волновал священника. То, о чем не договаривал старик, казалось ему куда важнее.

Мафиози потупил взгляд в крышку стола и замешкался, словно ребенок. Такого волнения от босса мафии мутантов юноша никак не мог ожидать. Неужели в скором времени случится что-то такое, что пугает даже самого сильного мутанта на земле?

– За нами придут. За каждым мутантом и…

Дверь в бар с грохотом распахнулась. Каин моментально обернулся, забыв о пистолетах в руках. На пороге стояла девушка, чье только что обретшее фигуру тело скрывалось за черными джинсами и серой майкой. У ног валялся старый плащ и большой чехол. Длинные русые волосы, собранные в хвост, падали на широкую лямку на плече, на которой у бедра висела противотанковая винтовка. Яркие зеленые глаза девушки моментально отыскали во мраке бара Джаггернаута, и она, широко расставив ноги, нацелила оружие старику в живот.

Священник почувствовал, как упырь встает из-за стола, и моментально поднялся сам, широко расставив руки и загородив бармена со стариком от выстрела. Со стороны это выглядело так, словно юноша прикрыл Джаггернаута, но на самом деле он не позволил упырю пройти и убить девушку.

– Ваши? – раздраженно спросил старик у палача.

– Нет, – Каин посмотрел незнакомке в глаза, в надежде, что та прочтет в его взгляде призыв к бегству.

– Отойди, – рявкнула девушка, видимо, не заметив этого послания.

Священник попытался сделать шаг навстречу, но винтовка нацелилась ему в лицо.

– Двинешься, и я тебя пристрелю, – незнакомка положила палец на курок. – Отойди и не мешай.

– Не могу. Его нельзя убивать.

– Нельзя? – девушка осмотрела палача. – Ты священник или кто?

– Убей ее, – бросил Джаггернаут бармену. – Мы не можем сидеть здесь вечно.

Мутант начал обходить священника, но рука юноши преградила ему путь.