Племена избирали короля, входили в королевство и формировали его армию; и даже когда «племенные герцогства» начали рушиться, сеймы, компетенция которых охватывала всю занимаемую племенем территорию, продолжали заседать, и от магнатов изо всех уголков государства по-прежнему требовалось посещать собрания при дворе герцога. Общее собрание магнатов, которые собирались только при угрозе в самом крайнем случае (независимость вновь заявляла о себе в тот самый момент, когда магнат пускался к себе домой в обратный путь), достаточно верило Генриху, герцогу Саксонскому, чтобы избрать его королем: они чувствовали, что, даже став королем, Генрих останется верен своим герцогским корням. Король Генрих отказался от миропомазания на царство и коронации, которую Геригер Майнцский вслед за прецедентом с Каролингами предложил ему сразу же после его избрания. В историческом пустозвонстве «германско-националистических» и нацистских публицистов этот значимый жест выглядит как отвержение «Рима» и «церковного» статуса в пользу «национальной» королевской власти, заявляющей о своей «немецкости». Отказ Генриха следует рассматривать в свете его положения в 919 г.: ему, еще столь недавно самому бывшему герцогом, не следовало возвышаться над другими герцогами; скорее, ему нужно было опираться на их поддержку, более чем когда-либо необходимую в это тяжелое время. Когда саксонский герцог отверг предложение короноваться, Рим и эта императорская коронация не были главными в его сознании. Но он не отвернулся от них. В 919 г. он был отягощен насущными заботами; все изменилось в 936 г., когда он назначил своим преемником своего сына Оттона. В первые годы своего правления у Генриха не было ни первосвященника, ни королевских чиновников – так сказать, никакой канцелярии. В первые пять лет его правления хартии составлял и писал один-единственный писец – нотариус по имени Симон.

Когда Генрих I женился во второй раз, то взял в жены Матильду, которая была прямым потомком великого саксонского вождя Видукинда. Эта энергичная женщина, которая родила Генриху пятерых детей, принесла ему богатое наследство в Вестфалии, а также неоценимые блага, которые давал ему союз с ее священным родом. Именно в этом саксонском окружении родилась идея о том, что родиться «германцем» что-то значит, идея, которая в X в., принесшем войны и горести, укоренилась также и в других племенах. «Германцам» было характерно стремиться к безопасности, вступая в союз верности Богу и друзьям Бога – влиятельным святым, и по этой же причине налаживать узы дружбы с попутчиками на этой суровой земле – князьями и герцогами своих сородичей по племени или, если в них не было веры, с друзьями в церкви.

Генрих I получил от Рудольфа Бургундского предмет, который стал священным символом, приносившим победу саксонской империи Оттонов, и почитался на протяжении следующей тысячи лет как один из самых святых императорских символов. Это было Священное Копье, след которого тянется из Бургундии в Лангобардское королевство и из Италии в Иерусалим (позднее оно было опознано как копье Лонгина, воткнутое в бок распятого Иисуса). Владение этим копьем ставило Генриха, герцога Саксонского, стремившегося доказать свое сакральное родство единственно приемлемым способом – победой на поле боя, непосредственно в один ряд с его сыном Оттоном Великим, который, будучи императором, носил усыпанную звездами мантию и тунику, отороченную колокольчиками. Туника и мантия составляли часть одеяния библейского первосвященника. И именно первосвященник носил hoshen