– Кстати, а где был ты в тот день? – неожиданно спрашиваю я.

– В какой? – словно не понял, о чем я, переспрашивает Джеффри.

– В день пожара?

Он хватает еще одно полено и ставит его на колоду.

– Я же говорил тебе, что отправился в лес на твои поиски. Подумал, что смогу тебе помочь.

– Почему мне не очень-то в это верится?

Брат вздрагивает, отчего замах получается несильным и топор застревает в полене.

Джеффри издает звук, похожий на рычание, а затем вытаскивает топор.

– Вот и мне интересно, почему, – говорит он.

– Эм, может быть, потому, что я хорошо тебя знаю. И сейчас ты ведешь себя странно. Так где ты был? Расскажи мне.

– Может, ты знаешь меня не так уж и хорошо.

Он бросает топор на землю, а затем собирает охапку нарубленных дров и проходит мимо меня к дому.

– Джеффри…

– Да нигде я не был, – огрызается он. – Просто заблудился.

Вот только в этот момент брат выглядит так, будто сейчас расслабится. Он скрывается в доме, и я слышу, как он предлагает маме развести камин. А я все стою на заднем дворе, пока первые клубы дыма не начинают виться из трубы. Перед глазами то и дело всплывает напряженное от страха и чего-то, похожего на боль, лицо Джеффри, когда он вылетел из-за деревьев в тот вечер. А еще его глухой смех, когда я сказала, что спасла Такера. И внезапно меня охватывает беспокойство за него. Ведь что бы он ни делал тем вечером, чутье подсказывает мне, что все закончилось не очень хорошо.

А значит, у моего брата тоже есть свои секреты.

В этот раз мне снится лестница. Десять или двенадцать бетонных ступеней с черными перилами, ведущих вверх между двумя осинами. Откуда посреди леса взялась лестница? И куда она ведет? Я хватаюсь за обшарпанные перила, на которых сквозь отвалившуюся краску проступает ржавчина. Ступени и вовсе заросли мхом. Ступив на лестницу, я замечаю, что на мне черные мамины практичные туфли-лодочки, которые она разрешает мне надевать на торжественные мероприятия.

Между деревьев я различаю силуэт Джеффри. Но рядом с ним, на вершине холма, стоят еще несколько знакомых мне людей: Анджела, мистер Фиббс, Венди. Кажется, они все смотрят на меня, но я не понимаю, почему. Я оглядываюсь, и в этот момент каблук на моих красивых туфлях подворачивается. Но Кристиан снова оказывается рядом и, обхватив рукой мою талию, не дает мне упасть. С мгновение мы смотрим друг на друга. Его тело излучает такое тепло, что мне невольно хочется прижаться теснее.

– Спасибо, – шепчу я.

А потом открываю глаза и впиваюсь взглядом в потолок своей спальни, пока порывы холодного ветра треплют за окном ветви деревьев.

– Ты сама не своя, – говорит Анджела с ртом, набитым салатом из зеленой фасоли.

Субботний вечер. Мы сидим за столиком в закусочной «Рандеву» в Джексоне, куда заглянули после кинотеатра, и едим салаты, потому что это все, что мы можем себе здесь позволить.

– Я в порядке.

– Ну конечно. Ты бы видела себя со стороны.

– Ладно, мне не по себе, довольна? Я просто до сих пор не могу понять, сон ли это был, видение или что-то еще.

Анджела задумчиво кивает.

– Твоя мама как-то говорила, что у некоторых обладателей ангельской крови видения приходят во сне, верно?

– Да, она говорила мне это еще до моих первых видений. В то время она еще делилась со мной хоть чем-то полезным. Вот только все мои видения приходили, пока я бодрствовала.

– И мои, – добавляет Анджела.

– Поэтому я и задумалась, это вещий сон или кошмар, вызванный перееданием чоу мейн[3] за ужином? Это божественное послание или просто мое разыгравшееся подсознание? И что вообще это означает?

– Вот видишь, я же говорю, ты сама не своя. Ты запуталась, Клара. И даже не смотришь на Кристиана во время собраний Клуба Ангелов. Да вы оба старательно избегаете друг друга. Я бы решила, что это забавно, не будь это так грустно.