Дуся представила, как эти слова она произносит вслух. Как бы среагировали знакомые? Да и кому из них она могла бы так сказать? Дуся, дочь дипломата и внучка настоящей графини, родословная которой подтверждена документами трехсотлетней давности, Дуся, выпускница МГИМО, говорящая на трех, не считая русского, языках, менеджер по рекламе крупного рекламного агентства…

Никто никогда не поверил бы, что все свое детство Дуся хотела быть такой, как большинство ее ровесниц. И что в детстве была у нее, как и у всех девочек, желающих несбыточного, мечта: она хотела вырасти и стать водителем трамвая. Родители подшучивали, а Дуся страдала. И только бабуля, мудрая бабуля, обсуждала с девочкой ее выбор. Хотя у нас в стране любой труд почетен, говорила бабушка очень серьезно, но внучка Евдокии Разумовской должна работать головой. В крайнем случае, совсем не работать. Но уж никак не числиться в «работягах». Поэтому надо учиться, много читать, чтобы, когда вырастешь, много знать, и уже тогда можно будет выбрать работу какую захочешь, можно побыть немножко и водителем трамвая, если интересно.

Как было бы хорошо, чтобы хоть кто-нибудь, взрослый, старший и умный, пришел и сказал, что нужно сейчас делать Дусе, а чего нельзя делать ни в коем случае. И запретил бы, например, ходить на работу, как не позволяли родители ходить в школу в восьмом классе во время менингитного карантина. И выяснил бы «по своим каналам», про которые в голову не пришло бы никому ничего уточнять, что это за люди следят за Дусей вторую неделю и для чего они это делают. А главное, когда это закончится. И чем.

Между тем Дуся добралась до «Маяковской», вышла из метро и свернула на Тверскую. Оп-ля! Уже стоят! Да сразу двое! Хорошо, бабуля не видит. Стриженый и Рохля, так прозвала их бабушка. Про Стриженого все было понятно – волосы почти «под ноль», как сейчас стригутся многие мужчины, это почему-то считается спортивным стилем. А вот почему второго бабуля прозвала Рохлей, Дуся так и не поняла. «Что тут непонятного! – удивлялась бабуля. – Да его за версту видно, даром что я с восьмого этажа смотрю и вижу в девяносто два года не очень-то. Рохля, он рохля и есть, поверь мне, уж я мужиков повидала!» Более серьезных аргументов, почему этот «хвост» назван ею так, бабуля не приводила. Рохля, и все. «Однако же рохля не рохля, а как-то дела свои бросил и примчался по звонку, – размышляла Дуся. – Значит, важно им меня травить. Кто же им платит, и зачем?» Платят – Дуся уже не сомневалась, на себя так не работают. Зачем – был главный вопрос. «Кто шляпку спер, тот и тетку пришил… Это я к чему? А, конечно. Выяснить зачем, значит, выяснить – кто. Или сначала выяснить, кто, и будет ясно, зачем? И не скажешь себе, что потом об этом подумаю,» – позавидовала Дуся героине «Унесенных ветром», входя в подъезд своего агентства.

В холле, проходя мимо зеркала, Дуся проверила, нет ли озабоченности на лице, подобралась и завернула за угол. Большие круглые часы над столом, важно именуемым «рисепшн», показывали без трех минут десять. Секретарши Ларисы на месте не было. Дуся всегда приходила на работу вовремя, чему открыто завидовали многие коллеги. Пунктуальность считалась у начальства признаком наличия остальных деловых качеств, которыми должен обладать менеджер по рекламе. Коллектив глухо роптал, что менеджер по рекламе – профессия творческая, а творческие люди, всем известно, рассеянны и несобраны. Поэтому требовать от сотрудников приходить на работу ровно в десять – это гасить их созидательный порыв, поскольку человек, спеша на работу, думает не о том, как правильно, качественно и стильно «раскрутить» товар клиента, а о том, успеет ли он, сотрудник, до десяти часов утра закрыть за собой входную дверь или нет.