– Ты помнишь, что мы сегодня запланировали романтический вечер? – мой рот забит сыром и хлебом, но звуки ухитряются из него вылетать.
– Конечно! Но мне показалось, что это ты забыл?
– С чего такой вывод сделан?
– А с того, что порядочный муж с годовщиной свадьбы жену с утра начинает поздравлять! Хотя бы поцелуем.
Меня бросает в жар. Хорошо, что рядом нет зеркала, а то пришлось бы понаблюдать собственный цвет лица – как у индейцев в исполнении Гойко Митича. Что ж, первый романтический поцелуй с Евой в моей жизни будет не вечером, а прямо сейчас. Так вот судьба-злодейка распорядилась.
Я медленно встаю из-за стола, подхожу к Еве, наклоняюсь и робко прикасаюсь к ее губам. Душа начинает улетать на небо! Уже ничего не замечая вокруг, ловлю каждую изгибинку Евиных губ, каждый их штришочек. Время останавливается и замирает.
Ева осторожным движением отводит свое лицо немножко в сторону:
– Прямо как на свадьбе под крики «Горько!» Тогда мне показалось это вечностью… И сейчас тоже. Спасибо тебе, Андрюша, не ожидала. Ты ведь в последние годы какой-то холодный стал. Не спорь! Знаю, что любишь меня. Но нежность куда-то ушла. Может, так и должно быть? Лет уже сколько нам…
– Сейчас все по-другому будет, – спешу я перебить Еву, мне мучительно слышать ее грустные вздохи. – Вот увидишь! По крайней мере, я постараюсь. Во сколько вечером начнем?
– Давай сразу. Ты к полвосьмого придешь? Надо же зайти в магазин за бутылкой.
– И за ананасом!
– Андрюша, насчет ананаса я пошутила.
– Зато я не пошутил, – мне приятно видеть, как от этих слов на лице Евы расцветает улыбка.
– А чего ты так торопишься? – замечает моя жена. – Кофе так просто заглатываешь, словно это вода простая.
– Хочу пораньше на работу поехать. Сегодня день напряженный. У нас отправка заявки в Минпромторг на бюджетную субсидию.
– Да, я помню, ты рассказывал.
Обрадованный очередным совпадением, развиваю свою мысль дальше:
– Вот и хочу перед утренней оперативкой побольше времени иметь, чтобы документы еще раз поизучать.
– Прямо сейчас уже бежишь? А как же новостные сайты?
– Прямо сейчас. А новости по пути на телефоне почитаю. А ты когда поедешь?
– Я как обычно. Успею. До девяти еще куча времени. Надо, конечно, еще машину немножко протереть, хотя Коля уверял, что он после поездки все привел в порядок.
– Тогда чего ты беспокоишься?
– Как будто ты Колю не знаешь! Он, конечно, мальчик замечательный, но в бытовых вопросах весь в тебя. Вот чувствую я, что вчера он слегка щеточкой по капоту прошелся, и все. Так что придется мне, как всегда, самой управляться.
– Может, мне тебе помочь?
– С чего это вдруг? Ты же вообще к машине стараешься не подходить. Ладно, не выдумывай, сама справлюсь. Тебе действительно надо на работу пораньше, раз такое дело важное сегодня.
– Спасибо, все было очень вкусно!
– А ты хоть заметил, что ел? – глаза Евы озорно прищуриваются.
– Да, блинчики с джемом.
– Надо же! Правильно. Знаешь, мне показалось, что ты вокруг себя вообще ничего не видишь. Даже меня, не то что какие-то блинчики. Андрей, ты все время о чем-то напряженно думаешь, я же вижу. Что случилось?
– Ничего не случилось, тебе показалось. Просто неделя на работе напряженная будет.
– Да я не о работе! Просто я чувствую, как тебя что-то гложет изнутри, словно ты пытаешься решить вопрос и не знаешь, как это сделать. В пятницу ты обычным был, а вот в выходные что-то мучать стало.
Надо побыстрее собираться и уходить на работу. Иначе непонятно, к чему так можно приплыть. Я все время боялся, что меня подведет незнание жизни другого Андрея, а теперь это моя собственная жизнь. Но, оказывается, что можно многое угадывать и давать правильные ответы, а Ева все равно чувствует неладное. Не по словам, сказанным мною, а по задумчивости на лице, по мимике непроизвольной, по оттенкам каким-то. Мне даже в голову такое не приходило, а зря, можно, наверное, было предусмотреть. Говорят же, что женское сердце все чувствует, ничем его не обманешь.