Я с интересом посмотрел на Торна. С одной стороны, не подозревал в нем склонности к философствованию. С другой — давно удивлялся тому, что окружающие, насколько мог судить, в массе своей действительно живут словно впервые. А разобраться, почему, времени не хватало. А оно, оказывается вон как. Чтобы сохранить память о прошлой жизни, надо искупать совершенные в ней поступки. Неудивительно, что многие предпочитают жертвовать приобретенным опытом, лишь бы этого не делать.

Хотел я расспросить Торна подробнее, однако желание тут же пропало. Позади тяжелый день, под завязку набитый событиями и сюрпризами, как приятными, так и наоборот; и уже прошла часть ночи. У меня есть Люцифер, который по совместительству вторая база знаний, только не такая дубовая, как доступная мне по умолчанию игровая. Поболтаю потом с ним, когда вспомню. Или — тьфу-тьфу! — овладею инфой после собственной первой смерти. Какой-то гайд попаданцам в Мир Теней ведь полагается? Не может быть, чтоб не полагался.

Исходя из этих соображений, я не стал разводить болтовню, а спросил Торна, кто приходил к берлоге за насаженной на сук человеческой головой.

— Здесь побывали Бдящие, — ответил волколатник с презрением. — Трусливые королевские шлюшки на содержании, позор рыцарства. Мы отступили без боя: их было слишком много для нас шестерых. Сопровождавшие их маги не носили орденских плащей и выглядели недовольными. А что служило причиной, я не знаю.

— Ты видел помощников Герхарда, — усмехнулся я. — Их сюда загнали насильно.

— Вот как? Тогда понятно… Видимо, убитый тобою воин был важной персоной?

— Удивись, но всего лишь наставником рекрутов.

— Занимаемая должность не всегда соответствует реальному положению.

— Конечно. Однако в чем заключалась важность Креппера, я не знаю. И не очень интересуюсь, поскольку он временно выбыл из игры.

— Его не воскресили? Тогда зачем потребовалась голова? Разве не к телу, которое у Бдящих уже было?..

— Воскресили, воскресили. Но я убил его опять.

— Удачно для тебя вышло. Мало кому доводилось свести счеты с врагом дважды за столь короткий срок.

— Возможно, придется сводить и в третий раз. Надеюсь только, что не скоро.

Далее Торн поведал мне, что Бдящие убрались от берлоги быстро. В саму берлогу не заглядывали; спрятанный в ней костомех на месте. Я осмотрел сооруженный мною у поваленного дерева шалаш и нашел его в удовлетворительном состоянии. В нем никто после меня не ночевал: суровые броневолки спали под открытым небом, а случайные странники, если таковые к шалашу выходили, оказывались съедены. Жилище нуждалось в ремонте, то бишь в покрытии свежими лопухами, но так как дождя не предвиделось, я только отгреб от входа какашки и обглоданные кости да обновил подстилку из лапника внутри.

Поужинав презентованными Айком деликатесами, — а он отгрузил мне именно деликатесов, — я развел костер, положил в него сучьев потолще, чтобы они приняли в себя огонь и тлели всю ночь, растянул на прутьях куски шкуры лешего для просушки и вполз в шалаш. На следующий день проснулся, как и ожидалось, позже всех. Люцифер пощипывал траву, Весточка изучала лес вокруг, перелетая с дерева на дерево. Волколатники выглядели как обычно, за исключением Торна. Вождь броневолков угрюмо бродил туда-сюда, и как только заметил, что я достаточно взбодрился и собираюсь завтракать, подошел и улегся рядом. Я рассказал ему, куда направляюсь и зачем. Узнав размер моего долга фуриям, Торн возмутился.

— Много! — буркнул он. — Жадные твари!

— Точно, не мало, — ответил я. — Твари, согласен.

— Жаль, что их не истребили всех. Доведись мне прикончить последнюю фурию на Аусанге, я бы чувствовал себя отрадно долгие годы после того.