– «Русский стандарт».

– Они-то откуда узнали про убийство?

– Чего не знаю, того не знаю.

Самойленко спросил следователя:

– А вы что, предупреждали Вострикова или его кадровичку, чтобы они про это помалкивали?

– Нет.

– Тогда чему тут удивляться. Все же связаны между собой и проволочным, и беспроволочным телеграфом. Конечно, молва о таком происшествии мигом разнеслась среди своих.

Турецкий обратился к милиционерам:

– В рамках этого дела необходимо провести финансовую экспертизу.

– Вот майор вам и поможет. И сам, и других экспертов найдет. Даниил Андреевич, командирую вас на время расследования в следственную бригаду.

От директора департамента следователи перешли в кабинет Троекурова, где Александр Борисович в очередной раз объяснил, что удалось им узнать в «Сердце России» о последней работе Пресняковой. Собеседник попался понятливый, все схватывал с полуслова, и ничего удивительного в этом не было – экономист по первому образованию, он сразу представил весь объем предстоящей работы.

– Оптимальный вариант, если все соответствующие документы, которые имелись в банке у Пресняковой, проштудирует Поликарпов со своими людьми.

– Прекрасно! – одобрил Александр Борисович. – Я хорошо его знаю.

Эксперт Владислав Александрович Поликарпов – доктор экономических наук, видный специалист в области финансирования и бухгалтерского учета. Действительно, несколько раз получалось так, что группе Турецкого приходилось обращаться к этому неподкупному финансисту за помощью. Заключения экспертиз, проведенных Владиславом Александровичем, всегда были точны, объективны и безукоризненно корректны. Его педантичность в работе не могла не подкупать окружающих. Ко всему прочему, у него был легкий, незлобивый характер, что тоже привлекало к нему людей. Турецкий даже бывал у Владислава Александровича в гостях – один раз в Москве и несколько раз в его подмосковном загородном доме, где тот проводил львиную часть года. Научный сотрудник Поликарпов выходец из крестьянской семьи. Он утверждал, что под старость в нем проснулись гены крестьянских предков – к земле потянуло. Поэтому у себя в деревне он выращивал картофель и помидоры, ягоды и фрукты, разводил цветы и держал пчел. Своих гостей он в любое время года осыпал дарами. Один раз супруги Турецкие уехали от него с такой тыквой, которая едва поместилась в багажнике их «Жигулей».

– Сам я, – продолжал Троекуров, – займусь одиннадцатью обиженными банками. Проверю, кто на какие суммы погорел.

– Очень верно. Тут ведь прямо пропорциональная зависимость: чем больше убытки, тем сильнее жажда мщения, – поддержал майора Вячеслав Иванович.

– Одиннадцать – это только в Москве. Однако нужно помнить, что по стране сотня, – напомнил Турецкий, – и мобильность преступников находится на должном уровне.

– Да, только, мне кажется, на первом этапе нужно прошерстить московские, и не только потому, что они ближе. В других городах банки больше на виду. И всякая паника, всякая подготовка к выезду в столицу гораздо заметней. Поэтому иногородним труднее организовать покушение в столице.

– Это точно, – подтвердил Грязнов. – Провинциалам тут ориентироваться сложнее. Только на моем веку было несколько случаев, когда, приехав с конкретным заданием в Москву, киллеры убивали по ошибке кого-нибудь другого.

Турецкий сказал:

– Все логично, начинать нужно с москвичей. Я просто хотел подчеркнуть, что иногородних тоже нужно держать в уме. Другими словами, у нас не одиннадцать подозреваемых, а гораздо больше.

– Я только одного не понимаю, – размышлял вслух Вячеслав Иванович. – Предположим, мы обнаружили банк, который потерял при своем банкротстве наибольшее количество денег. Однако это же еще не доказательство причастности к преступлению. Потом ведь нужно будет искать подозрительных людей.