– Так, мы что…
– Константиныч, ты все слышал? Не повторяй ошибок соседа по камере! Понял? Ха-ха-ха-хоо…
Гарун отключил селектор, взялся было за чай, глотнул его, тут же сплюнул:
– Ну, вот, опять все остыло. Попить чайку с хорошим человеком не дадут… Как у тебя, Глеб, отношения с премьером, с его замами, министрами?
Смотрит на Гусева хитрыми, немного бегающими глазами.
– Трудный вопрос, – говорит тот, – человек я дотошный по службе, неуютный. Приходилось и на министров бочку катить, когда они со страху на встречи с журналистами присылали своих заместителей. И врать им не разрешал, потому что журналисты все равно раскопают ложь: не сегодня, так завтра. Лучше все по-другому, по-умному подать… Но, главное, я так понимаю, не в этом? – Спросил он собеседника. И, не дожидаясь ответа, продолжил:
– Последние несколько лет я с женой бывал на днях рождения у премьера. Дважды меня приглашали на прием в Большой Кремлевский Дворец… В резерве на выдвижение стоял на замену министра информации и печати…
– Вот это да!! А что же ушел?
– Молодежь идет… За ними деньги идут… Огромные…
– Тут ты прав!
– Потом – не ужились мы с фаворитом премьера…
– Это го… нюк! Страшный человек!!
– Правда, премьер об этом знает, спокойно ко всему отнесся, даже назвал его задницей…
– А долго продержится премьер?
– Не думаю… Но конструкция здесь будет очень непростая, рассчитанная на год-полтора… Да, не педалируйте больше нигде слово – «абвгдейка», ладно?
– Понял, спасибо…
– Без обид?
– Ты с ума сошел, Глеб!! Я тебе так благодарен: живую речь услышал, живой ветер почувствовал…
– Не пасите меня специально, мне надо много ездить, ходить, встречаться, слушать, наматывать на ус, пить с людьми водку и опять слушать… И делать правильные выводы. Эта информация будет только для вас. Только! Даже с друзьями не стоит ею делиться…
И без перехода:
– Я понял, что нас в пресс-службе будет двое-трое, пока?
– Да бери, сколько хочешь, сколько надо! Хоть полсотни людей! Я против того, чтобы отделы, управления создавать… Правление, филиалы тем самым раздражать. Работай мобильными группами, помнишь, ты мне рассказывал о пресс-службе премьер-министра? Сектора, там, временные группы… А кто тебе такую хреновину сказал?!
– Срокин…
– Забудь! Вот, подлец… Надо что-то делать. Он так и будет тебя ревновать, значит, подставлять, значит, мешать работать…
– Значит, его надо приблизить на самое короткое расстояние, посадить на самый короткий поводок…
– Понял! Я приказ по нему отдам сразу после назначения тебя. А чтобы он не залупался, оклад ему оставлю как советнику, старый. Это, примерно, в половину твоей зарплаты будет…
– Неудобно так-то с человеком поступать…
– Чудной ты, Афанасич, мужик! Да он тебя уже всего обос…, хотя мы говорили о тебе два раза и то вскользь.
– Может, он по договоренности со мной действовал, чтобы правдоподобнее все выглядело?
– Да, пошел ты, шутильник! Мне знаешь, кто про тебя говорил? Бывший Зампредседателя Верховного Совета Иван Алексеевич, почетный пенсионер… Ты и у него работал помощником?
– Нет, в секретариате, завотделом печати… Но выступления ему на пресс-конференции готовил, целые шоу устраивал…
– Он сказал, что пошел бы с тобой в разведку… А я человек – советский. До кончиков волос. Я тридцать лет в банковской системе, вот этими руками создавал этот банк, растерзанный, затраханный, заплеванный, обманутый олигархами. А ты говоришь! Ну, мы с тобой еще обсудим эту тему, хорошо?
– Хорошо, Володя. Только при всех ты для меня Владимир Владимирович и на «вы». Это я о себе! Со мной поступай, как посчитаешь целесообразным, по обстановке. Об одном прошу: никогда не унижай достоинства… Я уйду и не вернусь.