Ну прекрасно, только определить человека по конверсам совершенно невозможно. Это как искать травинку в стоге сена. Иголку и ту найти легче.

Я подошла вплотную к луже крови посреди помещения. Лужа крови, поиск по изображениям. Свежая кровь, фото. Как быстро свертывается кровь? Отличается ли свиная кровь от человеческой по цвету?

От размышлений меня оторвала Бея.

– Решила полизать? Чтобы выяснить, употреблял ли кто-нибудь из этих сатанистов-кроликодавов алкоголь? Пошли отсюда, у нас собрание или типа того.

И она зашлепала наружу. На ней были конверсы. Серые. Почему она не в трекинговых ботинках? Это же стояло в списке из письма чуть ли не первым номером!

Выходя, я увидела над дверью еще один рисунок кровью. Кролик. Он был нарисован пальцем. Приехали! Отпечатки пальцев! Что дальше?

«Сатанисты-кроликодавы», сказала Бея. Но она же до этого не заходила внутрь, а снаружи рисунка не видно. Тут я вспомнила еще кое-что: Бея разбудила меня сообщением, что наши вещи пропали. Значит, она знала об этом прежде, чем мы здесь оказались! Я забарабанила указательным и средним пальцами по верхней губе. Вот это настоящая головоломка…

Где же наши вещи?

Почему они исчезли?

Кто это сделал?

Подозреваемые – все, кто в конверсах. Прежде всего – Бея.

Но зачем ей разливать кровь? Откуда она вообще ее взяла?

И где Мимико?

Желтые монахи стояли кружком и галдели все одновременно.

Утренний туман тем временем опустился на землю, и солнце как следует осветило скопление низеньких домиков. Я вдруг оказалась в очень красивом месте. Здесь можно было бы замечательно провести время. Птички радостно щебетали, их голоса задорно перегоняли друг друга, кувыркались в их маленьких пернатых горлышках. Толстый шмель-жаворонок жужжал в направлении леса.

– Короче, я бы сначала занялась поисками вещей.

– Нужно убираться отсюда немедленно.

– Да, но без своего рюкзака я никуда не пойду.

– Может, полицию вызвать?

– Как? Телефонов-то у нас нет.

– Надо валить! Сейчас же! Одна уже пропала, и эта кровь…

– Может, тут есть духи, – предположила Красавица, озираясь по сторонам.

– Либо Инкен убила Мимико, либо… – прошептала Антония.

– Либо Мимико – Инкен, или водитель – Мимико…

Это сказала девочка, которая до сих пор не проронила ни слова. На лицо ей свисали жирные волосы. Она была в коричневых замшевых штанах и черной мальчишеской рубашке.

– …или водитель – Инкен, или Инкен – водителя, – пока она перечисляла, голова у нее ритмично подергивалась и занавес из волос немного раздвигался, приоткрывая убийственно голубые глаза. Если бы я так выглядела, я бы точно постаралась что-нибудь в себе изменить. Ну голову уж точно мыла бы почаще.

– В любом случае это была не я. Мой нож-мультитул лежит в чемодане. Вместе с гравированной зажигалкой «Зиппо» и спальником на настоящем гусином пуху, – владелица трех лошадей загибала пальцы, перечисляя свое имущество. Чего у нее только не было – пальцев не хватит!

– Нож нужно носить при себе, – занавес из волос на секунду сдвинулся в сторону и тут же вернулся на прежнее место. На поясе ее замшевых штанов висели потертые ножны. Их явно не покупали специально для лагеря. Она носила их всегда.

– Не думаю, что тут произошло что-то страшное, – кто-то громко произнес мои слова, но точно не я. Рядом со мной стояла Рика и толкала меня в бок. Я не реагировала. – Ну вот, например, с этой кровью, – продолжала Рика, – нет никаких следов ни к этому месту, ни от него и никаких брызг. Выглядит все скорее так, будто кто-то вылил там ведро.

Все закивали. Я обрадовалась.

– Может, это часть программы лагеря. Тест или вроде того. Типа игры, – размышляла Рика.