– Никто и никогда не узнает о том что отряд «Сволочи» не миф. Запомни, это я сделал тебя такой сильной. Я же и уничтожу. Бери вину на себя за уничтоженную деревню. Так у тебя хотя бы могила будет. Нет? Тогда ты отправишься вслед за своими товарищами. Ты этого хочешь?

– Мне по фигу. Когда я умру, мне самой будет уже не важно как именно меня похоронят. Это будет уже не моё тело. А так, просто труп, который ничего не чувствует. Хоть собакам мой труп скорми, мне плевать – Беспечно ответила Бекка надев окровавленную футболку. – Так что перспектива всё-таки иметь могилу меня не сильно то и интересует.

Какой в ней смысл если её никто не будет навещать? Ты наверно забыл одну поправку в законе которую приняли ещё лет десять назад. Могила за которой не присматривают в течение трёх лет, переходит другому покойнику. Это сделано для того, чтобы кладбище не заняло всю территорию. Ведь люди смертны. И всем им нужна могила.

И вот вопрос. С чего мне брать на себя чужую вину? Для того чтобы после моей смерти у меня была могила на целых три года? Да только чтобы эта самая могила была моей три года нужно же ещё и свидетельство о захоронении получить. Помимо свидетельства о смерти. А ты этого делать не станешь. А это значит что и года не пройдёт как мой труп выкопают, сожгут и выбросят прах в мусорку.

Сам виноват что сделал мне документы. Не совершил бы такой ошибки смог бы избавиться от меня так же как и от всех остальных. А теперь нет. Ведь благодаря тебе я тоже существую. И именно поэтому тебе нужно чтобы меня казнили. Чтобы ты смог переложить свои грехи на других, и при этом остаться чистеньким перед законом.

Мол, это не ты убил столько людей, это тот мелкий засранец. Это не ты уничтожил ту деревню. Это сделала эта девушка. Как у тебя всё хорошо просчитано. Наверно для этого ты и сделал нам документы. Да вот ошибочка вышла, я не остальные. Меня не испугаешь и не заставишь ничего подписать. Кстати, какого хрена в моей камере находится ребёнок? Я уже больше недели покурить не могу.

– Можешь покурить пока не вернулась в камеру. – Он придвинул к ней пепельницу.

Бекка тут же закурила сморщившись от боли в разбитой губе.

– А с чего это вдруг такая забота о маленькой девочке? Перестала следовать девизу? Ни любви, ни тоски, ни жалости. И как только земля носит такую тварь как ты?

– Тебя же как-то носит. Взял и избил девушку. Как нехорошо.

– А тебе что было мало?

– Достаточно.

– Ну так что ты будешь говорить?

– Нет. Что я могу ещё сказать если и так уже произнесла достаточно слов? Какой же ты ненастный в плане поговорить.

– Уведите её. – Приказал Фердинанд открывая дверь.

Положив недокуренную сигарету на стол возле пепельницы, она встала и когда ей на руки надели наручники вышла из камеры насвистывая весёлую песенку от которой у Фердинанда невольно руки сжались в кулаки.

«Долбанная сука! Но ничего недолго тебе радоваться осталось. Как только мне надоешь, ты умрёшь».