После последнего урока Стас вышел из класса вместе с Таней.

– А куда Кеша делся? – спросила она.

– Домой ушел, решил немного отдохнуть от школы.

– Ясненько.

Тут Стас вспомнил, что как—то предлагал Тане поболтать на английском. Кеши рядом нет, спешить некуда, поэтому он набрался смелости и обратился к Тане:

– Тань, если хочешь, можем пройтись немного.

Девушка вопросительно посмотрела на него. Стас засмущался и тут же, запинаясь, начал оправдываться.

– Да я это… имел в виду попрактиковать английский.

– Ой, здорово как! – обрадовалась она.

Стас накинул свою куртку, а потом помог Тане одеть лиловое пуховое пальто. Они вышли на улицу, где сторож дядя Коля, одетый в синий фартук поверх свитера и ушанку, вооруженный метлой разгонял толпу школьников, обстреливающих выходящих из здания снежками.

– Вот сейчас я вас так да раз эдак! – кидался он на гогочущих ребят, держа в руке метлу, словно боевое копье и целясь в очередную жертву.

Стас с Таней проскочили мимо него невредимыми и неторопливо побрели вдоль дороги, по обочине которой стояли рослые ветвистые тополя, густо покрытые белым снежным мехом. Когда мимо проезжал грузовик или автобус, сотрясая воздух, деревья щедро делились с ребятами снегом, который так и норовил попасть за шиворот. Таня потуже затянула белый шерстяной шарф, а Стас до конца застегнул молнию и накинул капюшон. Разговор завязался сам собой. Они перешли на английский и обсудили, кажется все, начиная с дяди Коли и заканчивая проблемой всемирного потепления. Но вот неожиданно Таня остановилась перед четырнадцатиэтажным домом из желтого кирпича.

– Ну вот, – переходя на русский, сказала она, – я и дома. – Стас, скажи, а как тебе Москва, нравится?

– Конечно! – не раздумывая, ответил Стас. – Самый большой и красивый город на свете.

– А ты не скучаешь по тому месту, откуда приехал?

– Ну, вообще—то есть немного. Ведь я там вырос, как не скучать. Наш городок полная противоположность Москвы. Здесь тысячи домов, там всего лишь несколько десятков, да и то четырехэтажных. Здесь жизнь не останавливается не на секунду, даже ночью. Там она и днем никуда не торопится. У всего четкий, размеренный ритм и порядок. Сегодня известно, что будет завтра, послезавтра, через несколько лет. Если, конечно, не произойдет какой—нибудь апокалипсис. А здесь все кружится, вертится, – сделал резкое круговое движение правой рукой Стас, добавляя эмоций к своим словам. – По правде говоря, у меня и скучать—то времени особо нет. Вечером перед сном только вспомню прошлую жизнь, как через минуту уже вижу сны. В них я частенько переношусь в свой военный городок, – задумчиво ответил Стас.

– А с одноклассниками, друзьями общаешься? – спросила Таня.

– Редко. Там закрытая территория. Сотовая связь никакая. Так, пару раз ребята набирали. Интересуются, как я здесь устроился. Я им иногда смски отправляю. Правда, не всегда доходят, – улыбнулся Стас.

Он внимательно посмотрел на Таню и заметил, что ее белоснежные щеки от мороза покрылись румянцем цвета переспевшей рябины.

– Тань, я тебя, наверное, заговорил. Холодно, ты совсем замерзла, – смущенно опустив глаза, сказал Стас.

– Спасибо за беседу и за то, что проводил, – поблагодарила она Стаса.

– Да не за что. Это тебе спасибо, – скромно ответил Стас, неуклюже топчась на месте и глядя на образовавшуюся под ногами слякоть. – Ю а велком. Бай!

– Бай – бай! – улыбнулась Таня на прощание и помахала Стасу рукой.

Он взглядом проводил ее до подъезда, дождался, пока она скроется за дверями, а затем побрел в сторону дома.

«Необычная она девчонка, – размышлял Стас. – Не такая, как все. С ней пообщаться прикольно и еще она красивая… – мелькнуло у Стаса в голове и тут же, смутившись, он запнулся. – Так, надо поскорей домой чесать да уроки к понедельнику сделать, – попытался он направить мысли в другое русло. – А то ведь в выходные я буду занят, времени совсем не останется».