Согласно психологии эстетики, предмет воспринимается в качестве произведения искусства не потому, что он красивый, а потому, что он пробуждает широкий спектр эмоций: замешательство, удивление, отвращение и даже смущение. Рентгеновский снимок, о котором шла речь ранее, вне всяких сомнений, обладает эстетической ценностью: зернистые очертания кости против художественной четкости стекла и металла. В противопоставлении громадной бутылки и естественной формы тазовой кости мистера Дулетто был оттенок поп-арта. Я подумал, что этот рентгеновский снимок – настоящее произведение искусства: его можно выставить в галерее или проецировать по ночам на здании больницы. На секунду я представил, как он висит в Нью-Йоркском музее современного искусства или в Современной галерее Тейт, защищенный стеклом и канатом.»

«В Гранаде я осознал, что люди склонны вкладывать в свои тела определенный смысл, забавный или торжественный; экспонаты в том подвале, казалось, тоже были наполнены смыслом. Полки хранили свидетельство двух или трех веков беспрестанной умственной работы: люди пытались понять человеческое тело, чтобы научиться лечить его, когда это необходимо, и облегчать страдания. Там были и чудеса тоже: прогулка по катакомбам пробудила в моей памяти слова Вирджинии Вулф о сэре Томасе Брауне: «Нимб волшебства озаряет все, что он видит… комната, от пола до потолка набитая слоновой костью, старыми железками, треснутыми горшками, урнами, рогами единорога и магическими стаканами, наполненными изумрудными огоньками и голубыми тайнами». Возможно, тот подвал показался бы кому-то неприятным местом, но в его темноте тоже светились нимбы волшебства. Я был согласен с Гордоном: анатомия слишком удивительна и важна, чтобы, прятать ее или делать доступной только специалистам.»

Георгий Иванович Шилин «Прокаженные. История лепрозория»

Это совсем не так ужасно, как кажется. По большому счету можно подставить вместо лепры любую болезнь, ибо большинство людей в своем незнании стигматизируют и боятся тех, кто отличается от них. Плюс, опять же, отсутствие информации и нежелание с ней соприкасаться добавляют страху. Ведь даже устойчивое выражение есть: «Шарахаться как от прокаженного».

Собственно, речь в книге как раз о том, надо ли шарахаться. Много об истории болезни, ее разновидностям и видам, способах передачи и лечении. И все подано с разных точек зрения: врачей, окружающих, близких, просто случайных наблюдателей.

Книга мудрая и печальная. Огромный спектр человеческих эмоций, от надежды по полного и беспросветного отчаяния. Такие трогательные истории, пересказывать и цитировать их смысла не вижу. Мой вердикт – читать. Может, хоть одним страхом и предвзятостью будет меньше.

Михаил Шифрин «100 рассказов из истории медицины»

Ожидала я от этой книги легких и интересных случаев и рассчитывала на пару вечеров увлекательного времяпрепровождения. Но, начав, погрузилась в такой удивительный мир! От истоков возникновения современной хирургии до ПЦР и «стража генома». Заканчивается книга историей о том, как женщина самостоятельно сделала себе кесарево сечение, спасла ребёнка, и сама осталась жива. Ножом. В нескольких часах езды от ближайшей больницы.

Книга совсем не для слабонервных и впечатлительных. Жути полно. Сами подумайте, на каком уровне была хирургия и медицина в начале 16 века. Да и дальше всё становилось интереснее и серьёзнее. Очень удивляло возрастное ограничение 0+. Совсем недетская книга. Много шокирующих анатомических подробностей, да и сами сюжеты запутанные и сложные.

Работа в книге проделана колоссальная! Это систематизированная информация с одного медицинского форума, где был запущен медицинский календарь. Этот проект с именами и фактами и перерос со временем в данную книгу. Так что информации доверять можно, в тексте приводятся документы, фотографии, ссылки на публикации и лекции. В некоторые вопросы я с удовольствием углублюсь потом! Однозначно буду перечитывать, и не один раз. Из минусов – не очень понравился язык повествования. Когда зачитывала дочке вслух некоторые фрагменты, были заметны недочеты. Но они с лихвой компенсируются целостной картиной повествования! Как наука тесно вплетена в мировое сообщество. Как она неотделима от истории и политики. Как она космополитична!