В другой комнате голоса. Мужской и… детский. «Сынок, ты успеешь позавтракать?» – голос мужской, приятный. «Да, папа, надо будить маму», – мальчик, возможно, лет четырнадцати. Взрослый уже. Но кто они? Я что, мама?! Мама Света – звучит! Но четырнадцать лет! Почему я ничего не помню? Какая-то боль слева.

– Света, доброе утро. Вставай, я приготовлю завтрак. Слава уже опаздывает. Да и я тороплюсь на работу, – говорит мужчина.

Так, со своим именем угадала, значит, не всё потеряно. Сын – Вячеслав. Хоть что-то.

– Доброе утро, дорогой! – надеюсь, тон меня не выдал.

– Дорогой?! Ты уверена? Что с тобой? Вчера я был исключительно Виктором Петровичем для тебя. С тобой всё в порядке?

– Прости, я не помню, что было вчера, Виктор.

– Это для тебя всегда так удобно. Частичная амнезия спасает семьи!

– Я не понимаю, о чём ты говоришь.

У Виктора звонит мобильный телефон. Он поднимает трубку, слушает всего пару секунд.

– Начинайте! – командным голосом почти кричит он и вешает трубку.

В комнату входит подросток. Да, действительно, ему четырнадцать или уже пятнадцать? Я не помню.

– Хватит уже ругаться! С утра прямо начинаете. Дождитесь хоть, пока я в институт уеду.

– Доброе утро, сынок.

– Сынок?! Уже не Вячеслав Викторович? Мама, ты с той ноги встала?

Почему так колет слева? Мне больно!

– Что ты делаешь!!! – отец кричит на сына. – Ты с ума сошёл! (или мне показалось?).

– Пожалуйста, давайте все к столу, – приглашает Виктор.

Туалет и ванную я нашла без подсказок. Это радует. Неудобно было бы показать себя ещё и не знающей собственного дома. А их… мужа и сына, я помню? И что я им сделала плохого? Они меня, кажется, ненавидят. О любви уж точно речи нет. Лучше зубы почищу. Щётку бы не перепутать. Они мне кажутся знакомыми, даже родными. Я-то их люблю? Всё, зубы чистые. Приятно, что себя в зеркале узнаю без сомнений. Я ещё довольно привлекательная! Пойду платье выберу. Надо спешить, а то семья опять сердиться будет. О! Да у меня хороший вкус (сама себя не похвалишь, никто не похвалит)!

Надену вот это, цвета морской волны. Чем-то напоминает мне больничный халат, да, цветом, но мне нравится.

На кухне уже сидят сын с отцом.

– Приятного аппетита! – голос я свой нахожу не менее приятным.

Нет ответа. Все уже жуют. Сажусь за стол. Яичница с помидорами и базиликом. А что я ожидала? Грибной жульен и греческий салат? Не буду привередничать – голод не тётка…

– Ты сегодня останешься дома? – муж. Муж? Любимый муж?

– Не знаю, может быть, по магазинам пройдусь или прогуляюсь, – надеюсь, достаточно спокойно отвечаю я.

– Да-да, прогуляюсь… Я тоже сегодня буду поздно, – голос Виктора… Виктора Петровича, мне почему-то нравится.

– Как обычно? – непринуждённость, главное – лёгкость и непринуждённость в голосе.

– Что значит, обычно?! – всё-таки я его расстроила.

– Я убегаю. Достало слушать ваши разборки, – сын-то уже вырос… Как же мне всё вспомнить? Я же не плохая.

– До свидания. Учись хорошо. Поцелуешь меня? – глазами скачу от сына к мужу. Опять что-то не то сказала?

Вячеслав подходит ко мне и касается губами моего лба. Что ж такой сухой поцелуй?

– До свидания, мама.

Почему так болит слева? Сердце?

– Послушай, нам надо продолжить тот разговор. Я всё понимаю и не настаиваю ни на чём. Все делим пополам, сын остаётся у меня, – Виктор меня просто как ударил по голове. Не хватало, чтобы ещё голова начала болеть.

– Почему у тебя??? – не узнаю свой возмущённый голос. Это уже писк какой-то. Зачем я так?

– Дефибриллятор! – невозмутимый голос Виктора.

– Прости, что ты сказал? – не понимаю я.

– Снова ты начинаешь! Мы обо всём договорились. Вечером обсудим ещё раз. Убегаю. Прощай, – теперь мне голос Виктора Петровича совсем не по нраву. Пусть уходит.