Я заставляю себя продолжить идти, но ноги перестают слушаться, и я оборачиваюсь. Марина вопросительно смотрит на меня, а я в ответ способна лишь пожать плечами.

Покровский стоит все там же, но у меня и сомнений не возникло, что это именно он прокричал мое имя. Только его голос способен вызвать дрожь в моем теле. А я в этот момент дрожала, и никакие молитвы не помогут мне унять эту дрожь.

Интересно, что ему надо?

Чего добивается, выделяя меня?

На площадке сразу же становится шумно. Голоса не смолкают. Все пялятся в нашу сторону. Горская дышит так громко, что ее будет слышно в соседнем городе.

Мысленно я готовлюсь к следующей атаке, точно не зная, хватит ли у меня сил, чтобы отбиться.

– Подруга… – Марина толкает меня в правый бок. – А это не по твою душу крик?

– Ты серьезно? С чего бы Покровскому меня звать?

Марина смешно жмурится.

– Я бы предположила, что он взглядом выцепил тебя одну из толпы и тут же влюбился, но вариант отпадает, потому что у тебя на лбу имя не написано.

– Бредовый вариант.

– Слушай, наверное, надо что-то предпринять. У меня мороз по коже от этих взглядов. Спорим, что сейчас с нас мысленно снимают кожу?

– Даже думать об этом не хочу.

Потому что становится страшно и жутко.

Липатова наклоняется к моему уху.

– Весь универ сегодня гонялся за Покровским, а он даже не здоровался. В конце дня, о чудо, говорит и зовет тебя. Котова, меня до чертиков это интригует, но Горская сейчас точно хочет откусить тебе голову. Поэтому нельзя просто так стоять.

Я сильнее натягиваю шарф на лицо, будто это поможет мне скрыться. Наверняка мое тело опознают именно по нему. И убийцей будет не Горская. Эта стерва умеет только запугивать, как сегодня, например. Бить по больным точкам – вот ее фишка. Покровский – мой настоящий враг. Непонятно, что он задумал, но вряд ли что-то хорошее.

Марина сильнее сжимает мою руку, и эта поддержка бесценна.

– И что делать? – вопросительно смотрю на подругу.

– Честно? Я не знаю.

Ну почему именно сейчас Марина не может что-то придумать? Ее мозг каждый день генерирует миллион идей, но в самый важный момент происходит сбой в системе.

И тут происходит то, чего я совсем не ожидала. Даже в самом страшном сне такое не приснится. Покровский делает первый уверенный шаг в мою сторону, и все, как по команде, освобождают ему дорогу. Когда он проходит мимо Лизы, та пытается с ним заговорить.

– Демид! – томно выдыхает она. – Я хотела спросить…

Полный игнор в ее сторону, и кажется, я даже успела разглядеть то, как она покраснела.

И меня это удивляет. Откровенно говоря, Горская в его вкусе. Демиду всегда нравился именно такой типаж девушек. Красивые, легкодоступные, глупые дуры, которые могут заткнуться, когда им скажешь. Стоп-стоп-стоп! О чем я думаю, вообще? Мне плевать, какие телки нравятся Покровскому. Пусть любую использует в своих целях, лишь бы меня не трогал.

– Жесть!

– Ты это видишь?

– Она такая стремная!

– А это правда, что Лиза сказала про ее мать?

– Я не удивлюсь, если так все и есть.

Отовсюду разносились голоса, и я до боли кусала губы, чтобы не разреветься от нахлынувшей обиды. Покровский все это слышит и, возможно, ликует у себя в душе, но большей радости я ему не доставлю.

Моих слез он больше никогда не увидит.

– Хочу подвезти тебя, – говорит он, останавливаясь в метре от меня. То, как он смотрел на меня при этом, лишний раз доказывало – Покровский любит приказывать, отказов он не терпит.

– Ангелина!

Когда Демид произносит еще раз мое имя, я почти подпрыгиваю. Он не должен со мной разговаривать. С кем угодно, но не со мной.

Тогда что он вытворяет?