Не заметил.

Точно не заметил, а я зря начинаю паниковать.

Это всего лишь Покровский, и мне нет до него никакого дела. Уверена, ему в первый же час станет скучно, и в универе он больше не появится. Какой шанс, что мы встретимся нос к носу? Он минимальный.

Весь оставшийся день я играю в шпиона, постоянно оглядываясь по сторонам. Хоть все занятия и были в одном корпусе, несколько шагов – и я уже на новом месте, но, даже переходя из одной аудитории в другую, все равно по сторонам смотрела, уткнувшись головой в тетрадку.

Во время перерыва Маринка, как обычно, предложила в буфет наведаться, мой желудок одобрил эту идею, а внутренний голос приказал сидеть на месте и не высовываться.

Тем более я знала, что Липатова не за булочкой сходить собралась. У девушки так и не получилось разузнать причину бешенства студентов, а столовая была местом сосредоточения самых гавных сплетен.

Сложно представить, что еще этим утром стены универа вселяли в меня спокойствие. Если до конца учебного года мне придется вот так же прятаться, то ближе к лету у меня отрастет длинная шея, и я буду похожа на бешеного жирафа. Зато при столкновении с Покровским не будет проблемой его заткнуть. Не нужно будет выслушивать очередные гадости в свою сторону. Он даже про маму ничего не успеет сказать, потому что получит копытом в глаз.

Стоило только представить, как Демид летит в стену от моего удара, так на душе сразу стало светлее. Птички не запели, но я точно мысленно пропела припев какой-то известной песни. И пока она у меня в голове крутилась, беспокойство медленно отступало.

Жаль, что все быстро закончилось.

Когда я проводила подругу, руки сами потянулись к телефону, вбивая в поисковике ненавистную фамилию. Первая ссылка – страница инстаграма. Открываю и тут же закрываю.

Что я творю?

Это какое-то сумасшествие.

– Котова-а-а-а! – слышу крик подруги. – Котова-а-а-а!

Я смотрю на приближающуюся девушку и на обувь, в которой явно неудобно бегать. Ну серьезно, кто в здравом уме побежит на каблуках по лестнице?

– Котова оглохла.

Что меня всегда удивляло в Марине, так это ее пофигизм. Девчонке было абсолютно плевать, что она кричит на весь универ, что все на нее глазеют и что она наступила кому-то на ногу. Липатова неслась по коридору, как паровоз, и, судя по тому, как сверкали ее глаза, она все-таки что-то разузнала.

– Не вставай. – Тормозит, пытаясь отдышаться. – Не вставай, а то упадешь.

– Я и не собиралась, но спасибо, что предупредила.

Марина щелкает пальцами.

– Я узнала главную новость дня и этого года. К нам сам Покровский перевелся! – расстегивая верхнюю пуговицу рубашки, верещит подруга. – Можешь себе представить? Мы будем ходить по одному коридору со звездой хоккея.

– Вообще-то, бывшей звездой. Если ты не в курсе, то его выперли из клуба. Прям пинком. Прям под его зад.

– Ой, да брось. Бывших звезд не бывает, – коротко бросает девчонка.

– Да какая он звезда? Псих неуравновешенный. Нервный. Злобный. Только и может строить из себя альфа-самца. Вылитый папаша.

– С такой внешностью разрешено чудить. Было бы странно, будь он тихим ботаником.

Я убираю сумку с колен.

– Не знаю, Марин. Говорю же – псих.

– Ты его даже не знаешь.

У подруги на лице появляется такое выражение, что я его даже понять не в силах. И это странно, ведь я знаю ее не первый год.

– Просто предположила, – выдавливаю из себя, и Липатовой этого хватает, чтобы перестать смотреть на меня своим непонятным взглядом.

Марина с улыбкой кивает.

– Я об этом же. Ну, врезал парень кому-то. С кем не бывает? Я сегодня тоже одному заехала. Заслужил, поэтому и получил. Так же и с Покровским. Не думаю, что он накинулся на того парня просто так. Причина точно была.