Зато теперь я в курсе. И что? Да ничего не изменилось - всё так же хочу её! Мне бы снова, как в те выходные бросить всё и уехать домой. Подальше от Сашки. Придумывать любые причины, чтобы не приезжать до самой свадьбы... Но, вместо этого я стою под холодным душем и дрочу, как зеведёный. Придумываю причины, чтобы остаться и накидываю мысленный план, куда бы ещё её свозить.

* * *

- Пижонские штаны!  - сходу заявила она, не успев ещё даже сесть в машину. 

- Не понял, что? - я снял солнцезащитные очки и в полнейшем недоумении уставился на Сашку. 

- Терпеть не могу клетку. А, когда она на мужских штанах - аж до тошноты, - скривила она свой милый носик. 

- Вульгарная юбка! - кивнул я на её голые коленки и фантастически стройные бёдра. Бесило! И даже не знаю, что больше: то, что на эти соблазнительные ножки будут заглядываться все, кому не лень или то, что буду заглядываться и соблазняться я сам. - Кстати, я готов переодеться. 

- Что, правда? - Саша удивлённо выгнула бровь и усмехнулась. - Ах, ну да! В обмен на то, чтобы я надела что-то другое. Зануда! 

- Да нет, не обязательно. - Пожал я плечами, стараясь не коситься на гладкие девичьи бёдра. - Просто не хочу, чтобы ты заблевала весь салон от вида моих штанов. 

- Да пошёл ты! - на этот раз без всякого злого умысла выдала она и полезла в недра сумочки. 

Господи! Её пальчики! Изящные, тонкие... Даже то, как она прижимала их к замочку вводило меня в эротический транс. Руки художницы! Только у них и у пианистов самые выразительные руки и плавные движения. 

Саша, наконец, нашла то, что искала. Вытолкнула из длинной пачки одну жевательную подушечку на ладонь и поднесла к губам. 

- Стой! Что ты творишь? Хочешь, чтобы твой желудок снова взбунтовался? - я потянул её ладошку к себе и мягко забрал губами мятный прямоугольник, слегка коснувшись нежной кожи кончиком языка. Намеренно. Желая посмотреть, как отреагирует "сестрёнка". 

- Эй! Поаккуратней! Ещё микробов мне твоих не хватало! - сморщилась она и потянулась за упаковкой влажных салфеток на приборной панели. - Ты же такое "не ешь"! - съязвила она. 

- С такими дурёхами ещё не то приходится делать! 

- Ну ладно тебе, Адем! Хватит обзываться. Давай уже поедем! Я очень хочу посмотреть на старые игрушки. - Саша положила руку мне на плечо и это не столько нежное, сколько дружеское прикосновение опять что-то сдвинуло внутри меня.

14. Глава 14

- Адем, иди сюда. Смотри! Смотри! Какие смешные! Как настоящие! - Саша стояла около широкой, во всю стену стеклянной витрины и тыкала указательным пальчиком в воссозданную внутри атмосферу немецкой кофейни начала двадцатого века. - А тут! М-м-м... Умереть, не встать! Даже кошечка у них есть!

Пальчик "сестрёнки" переместился вправо и теперь указывал в сторону ниши с аристократической гостиной девятнадцатого века.

Уже час я наблюдал.

Почти молчал и только слушал и смотрел, как её тонкие кисти порхают от стеллажа к стеллажу, от витрины к витрине, не смея коснуться начищенного, должно быть, до скрипка стекла.

Никогда не имел слабости к женским рукам, а тут... Наваждение какое-то! 

- Смотри! У них тут больница, Адем! - Сашка сложилась пополам и запищала, как мышка, давясь со смеху. - И горшки под кроватями! Вот умора!

Я встал за её спиной и положил руки на угловатые плечики: - Ми-ми-мишно?

Она замерла и резко затихла. Сделала такой же неожиданный и широкий шаг к другой полке, тем самым, я уверен, намеренно стряхнув мои руки. 

- Да, ми-ми-мишно. - Прозвучало сухо и почти строго.

Чёрт! Мимо! Промахнулся ты, Адем!

А может, у неё и правда есть парень?

- Я думаю, это не горшки, а тазики... Ну ты поняла для чего. - Попытка разрядить накалившуюся обстановку юмором.