– Также, помимо отчима у тебя появится брат, – спокойно сообщила старшая Рид, игнорируя мой вопрос.

– Издеваешься?

– Отнюдь. У Дейва есть сын, очаровательный и очень хороший мальчик. Умный, воспитанный, словом, мечта каждого родителя, – рыжеволосая женщина мечтательно улыбнулась и прикрыла глаза, пока я вглядывалась в её лицо с полнейшим недоумением. – Поэтому, когда познакомишься с ними, сделай одолжение, веди себя прилично и воспитанно. Не смей язвить и огрызаться, поняла? Иначе будем разговаривать по-другому.

– А знаешь что? – разъярённо выпалила я, резко отталкиваясь от крышки стола, вскакивая со стула, и подхватывая со спинки свою сумку. – Сделай одолжение и отвали от меня! – с этими словами я выбежала с кухни.

***

Сука. Других, более приличных слов не находилось. Меня переполняла дикая злость. Я буквально влетела в свою комнату и заперлась на замок. Несколько секунд бездумно сверлила взглядом закрытую дверь, а после без сил опустилась на кровать, закрыв лицо руками.

«Сделай одолжение, веди себя прилично и воспитанно. Не смей язвить и огрызаться, поняла? Иначе будем разговаривать по-другому», – вспомнила я слова Джоан и меня передёрнуло. Чёрт, это ведь была чистейшей воды угроза. Ещё бы приказала мне быть милой и улыбаться, хотя ещё не вечер и меня уже ничего не удивит. Глубоко вздохнула, стараясь успокоиться, встала и прошлась по спальне. Остановилась возле открытого окна и выглянула на улицу. Почему я? Чем заслужила всё это дерьмо? Говорят, людям посылается ровно столько, сколько они могут пережить и преодолеть. Однако не стоит забывать, что любой из нас может стать жертвой обстоятельств. Я до сих пор не могла поверить в реальность происходящего. Мать меня не услышала, не захотела понять, эта женщина судит лишь поверхностно, ставя свои эгоистичные желания превыше всего.

Вернулась к кровати и тихо опустилась на мягкий матрас. Свет включать не хотелось, хоть и начинало вечереть. Я окинула взглядом комнату. Моя спальня мне всегда нравилась, оформленная в любимых мной нежных голубых тонах, маленькая, впрочем, несмотря на это, комнатка была светлой и уютной. Здесь совершенно ничего не изменилось, всё лежало на тех же местах, что и четыре года назад. Как будто никуда не уезжала. Огромный медведь которого подарил мне отец, так и сидел в углу возле окна, а ведь когда-то он был с меня ростом. На стене фотографии в рамках: вот мы с отцом и крёстным на пляже Санта-Моники, загорелые и счастливые, машем со снимка руками, а мне всего десять лет. Вот стоим с Тессой и её страшим братом Нейтом на крыльце дома Абрамсонов в смешных Хэллоуинских костюмах. А вот и вовсе только мы с лучшей подругой сидим в саду матери, в окружении цветущих пионов и над чем-то до слёз хохочем, тут мне шесть. Несколько школьных фотографий с близкими друзьями. И ни одной с матерью, совсем. На последнем снимке мы с отцом в Нью-Йорке. Мне только исполнилось четырнадцать и всей семьёй мы отправились туда на Рождество. Я так мечтала попасть на каток Уоллмен-Ринк в Центральном парке, но Джоан была нацелена на каток в Рокфеллер центре. Мы долго спорили, тогда Артур предложил мне сделку: если он проснётся первым, то отправимся туда, куда хочет мать. Если же первой встану я, то в Центральный парк. Тогда я буквально не спала всю ночь, вглядываясь в окно на светящийся город. Старший Рид проиграл и нам удалось попасть на каток к шести утра, хоть для меня до сих пор оставалось загадкой как именно, ведь он работает только с десяти. Я была в неописуемом восторге – кроме нас с отцом никого, лишь тишина и падающий хлопьями снег. На память о том чудесном дне остался лишь снимок, с которого радостно улыбался главный мужчина моей жизни. При взгляде на отца сердце болезненно сжалось. На фотографии он такой беззаботный – ещё не знает, что чуть меньше, чем через год разведётся и переедет в другой штат, а после жестокий рок унесёт его жизнь, а вместе с ней частичку каждого, кто когда-то был знаком с этим прекрасным человеком. Я невольно улыбнулась: как же хорошо быть маленькой, ни проблем, ни забот. И отец был жив.