– То есть он всё же будет там жить? – не сдержавшись, скривилась я.

– Да, – кивнул Мурат Гайдарович и, будто предвидя вопросы, крутящиеся у меня на языке, поделился: – А днём будет в офисе. Как раз сейчас еду передавать ему свои дела.

– А-а, понятно… – буркнула я, максимально равнодушным тоном.

– Если хочешь, поедем вместе, – вдруг предложил мужчина и, поймав мой настороженный взгляд, намекнул: – Вы так и не познакомились, и я хотел…

– Не надо, – выпалила я слишком поспешно и, предательски покраснев, проворчала: – Нет необходимости. Ни сейчас, ни в будущем общаться с ним я не собираюсь.

Мурат Гайдарович смерил меня долгим задумчивым взглядом и, вытащив из кожаного портфеля пухлую папку, невозмутимо произнёс:

– Как хочешь. Тогда приступим… Только передам тебе нужные контакты, документацию, предварительную смету, банковскую карту и поеду.

Алиса

Прежнего раздражения мамин муж у меня почему-то больше не вызывал. Может, потому что на каждом шагу, каждым словом и мечтательной улыбкой при упоминании мамы, он очередной раз подтверждал своё к ней отношение. Нежное, трепетное, влюблённое…

И называл её не иначе как «Танюша», – это обезоруживало и наполняло уверенностью, что вот с этим мужчиной мама будет счастлива. Несмотря на обиды, я была за неё рада и желала им счастья, но навязчивые мысли об Аслане не позволяли представить всех нас большой и дружной семьёй. Да и зачем?..

Я давно вышла из того возраста, когда постоянное присутствие родителей перестало быть необходимостью. Из-за ранней потери папы я невольно тянулась к Мурату Гайдаровичу, но воспринимать его родным человеком не собиралась. Для меня, в отличие от мамы, это было равносильно предательству.

Мы довольно спокойно поговорили, согласовали основные моменты, а потом, оставив мне кучу ценных указаний, контактов и банковскую карту, Мурат Гайдарович уехал. Пролистывая папку со сметами, схемами и каталогами мебельных и строительных магазинов, я не особо понимала, зачем там нужно моё присутствие.

Хотя… зная дотошность мамы, могла предположить, что это был её каприз, и Мурат Гайдарович пошёл на уступки, только чтобы вытащить её в романтическое путешествие. Не исключала я и того, что эту идею и договорённость они придумали для максимально безболезненного сближения.

Мамин муж не нанял меня официально, но намекнул, что, пользуясь безлимитной картой, я могу тратить, сколько посчитаю нужным. В том числе на свои хотелки.

Собираясь в новый особняк, машинально тянула время. Приняла ванну, мучила волосы, то закручивая их в небрежный пучок, то снова распуская, наносила макияж, потом, фыркнув, смывала и снова красилась, но уже в другом стиле. Несколько раз переодевалась, придирчиво оглядывая каждый новый образ, хмурилась и снова лезла в недра гардеробной.

Чёрт! Ведь знала, что Аслана там не застану, но почему-то хотела выглядеть безупречно. Бред какой-то… И всего лишь планировал осмотреть все комнаты, составить подробный план, созвониться с бригадиром группы рабочих, нанятой Муратом Гайдаровичем, и съездить в пару мебельных салонов. Даже на вечеринки никогда так тщательно не собиралась.

Встряхнувшись, мысленно отвесила себе хорошую затрещину. Убрала гору перемеренного шмотья на место и, надев чёрные джинсы в облипочку, топ на тонких лямках и короткий жакет, распустила волосы. И так сойдёт…

Сев в машину, швырнула папку на соседнее сидение и, заведя мотор, расплылась в довольной улыбке. Право садиться за руль обычно мне приходилось отвоёвывать, каждый раз оправдываясь необходимостью поддерживать водительский опыт. Никогда не понимала, почему мама, легко согласившаяся на получение мной водительских прав, находила кучу причин, чтобы не давать мне машину.