– Я тебя в асфальт вкатаю, гнида.

Возможно, это было достаточно рискованно и необдуманно, но я бросилась к сцепившимся парням. Ибо попросту не видела другого выхода, кроме как разнять их. Или попытаться успокоить одного из них.

И, вопреки логике и доводам здравого рассудка, выбрала я своего братца…

– Ты чуть не убил нас, а теперь набрасываешься на Александра за то, что мы в таких условиях ещё и смогли победить?! – хватая Соколова за руку, вцепилась в его локоть и попыталась оттащить его от Фридмана. – Успокойся, Ян! – прокричала ему в лицо.

Почему в лицо? Потому что, лишь почувствовав, что к нему прикоснулся кто-то посторонний, братец тут же сфокусировал свой взбешенный взгляд на мне.

Так мы и застыли: Алекс с Яном в неведомой позе кракозябры, с занесенными друг на друга кулаками, и я, бесстрашно (читай: безрассудно) и отчаянно вцепившаяся в Соколова.

И, видимо, до Яна только сейчас, в этот миг дошло то, что он мог натворить. Всю его спесь, как ветром сдуло. Он выпустил одежду Фридмана из захвата. Его руки расслабились и плетьми повисли вдоль тела.

Соколов взглянул на меня своим бездонно черным омутом, но будто смотрел сквозь. И только ему одному известно, что мелькало в этом омуте. Проигрывалось. И что таилось на самой глубине.

– Мы едем домой. – бесцветным голосом сообщил брюнет. И, схватив меня за запястье, поволок к своей машине.

Не спрашивая. Не церемонясь. Просто взял и потащил! Моему возмущению не было предела. Я аж воздухом подавилась, так и не высказав всё, что собиралась, в ту же секунду.

Толпа ошарашено расступилась перед нами. Косясь. Перешептываясь. Кто-то даже качал головой осуждающе.

И я их понимала, потому что на их глазах творилась какая-то вакханалия… Представлю, сколько пищи для сплетен образовалось после данного инцидента.

– Остановись, придурок! Отпусти! – наконец, смогла сформулировать возмущение в слова, ругаясь на него. – Мне больно, Ян!

Братец услышал меня, ослабив хватку. Но не отпустил, продолжая тащить. Александр, словно очнувшись от чего-то, помчался вслед за нами нагоняя.

– Опусти её, Соколов. Сейчас же. Она не хочет идти с тобой, ты оглох что ли?

Обогнав брюнета, Фридман преградил ему путь. Ян сцепил зубы и угрожающе навис над ним.

– А то что? Нарываешься, ботан?

– Я сказал, отпусти Еву. – не повышая голоса, повторил Алекс. Но выглядел он в этот момент, как океан перед надвигающимся цунами.

– Еве пора домой. В кроватку. Баиньки. – отчеканил братец. – Я её сюда привёз, я и увезу. И не тебе мешаться под моими ногами, Фридман. Одно моё слово и от тебя и твоей заграничной репутации и праха не останется. Так что отойди с дороги. По-хорошему.

Пользуясь тем, что Ян отвлёкся, мне удалось вырвать руку из захвата Соколова. Обозленная, обиженная, злая, как тысяча чертей, я раздраженно принялась растирать запястье.

– А может, стоит всё же меня спросить? – выплюнула ядовито. – А? Как вариант?

Братец даже взглядом меня не удостоил. Но выражение его лица почему-то смягчилось. Напряженные плечи расслабились. На губах появилась привычная ехидная усмешка.

Это слегка озадачило.

– Не лезь в семейные дела Соколовых, Фридман. – бросил Алексу. – Воспитанным мальчикам – моветон. – хохотнул Ян.

После чего развернулся ко мне всем корпусом, в одно движение перекинул меня через плечо, и размеренным шагом отправился к красному Мустангу. И сколько бы я не колотила братца по спине, сколько бы кар не обещала на его голову, шипя, как змея, ничего не помогало.

За всем этим я даже не заметила, что Александр в этот раз остался стоять на месте, смотря нам вслед задумчивым взглядом.