— Я волновался, — сказал Иван. В его словах не было упрёка, но в интонации всё же проскользнули нотки недовольства «старшего брата».

Когда он нашёл меня, я слышала злость в его голосе, видела желваки, ходящие на скулах. Он был очень сердит на меня, но даже тогда в глазах отчётливо читалось облегчение.

О чём я только думала? Мне не стоило без предупреждения уходить из дома и догадаться, что Иван будет беспокоиться. Он всегда такой внимательный и ответственный. Следовало написать хотя бы сообщение, но, после звонка Руслана, я отключила телефон, испугавшись, что муж может позвонить снова. Этот разговор и стал причиной моего срыва.

— Обещаю, что тебе больше не придётся бегать за мной под дождём, — я виновато улыбнулась в ответ.

Сейчас, в стенах родного дома, рядом с Иваном, я наконец смогла успокоиться, позволив разуму одержать верх над эмоциями. Они плохие советчики, и если я хочу вытащить себя из того дерьма, в которое угодила по собственной глупости, то должна сохранить холодный ум.

Господи, ещё пару дней назад я так наивно пребывала в уверенности, что скоро смогу вздохнуть с облегчением, вычеркнув Руслана из своей жизни. Но оказалось, всё совсем непросто.

Муж начал разговор с очередных извинений и уговоров вернуться, но, натолкнувшись на мой категоричный отказ, перешёл к угрозам и обещанию, что никогда меня не отпустит, а если я и дальше буду сопротивляться, превратит мою жизнь в кошмар. Мне стало по-настоящему страшно. Я не знала, как противостоять Руслану, а помощи было просить не у кого.

Взглянув на Ивана — такого внимательного и заботливого, я на миг допустила мысль о том, что могу всё ему рассказать. Что он сможет понять, не станет осуждать и говорить, что я сама во всём виновата. Ведь Иван всегда был так неоправданно добр ко мне, даже в те моменты, когда я сама считала его живым подтверждением предательства и жестокости всех мужчин, ведь его отец так и не женился на его матери, бросив её и ребёнка.

— Алина, я не лезу в твою жизнь, но хочу, чтобы ты помнила — если нужна помощь, ты всегда можешь обратиться ко мне, — мягко сказал Иван, вскидывая руку и осторожно убирая от моего лица прядь ещё влажных волос.

Кончики его пальцев коснулись кожи, заставив затаить дыхание. Я непроизвольно придвинулась чуть ближе, приоткрывая губы и опуская свой взгляд на губы Ивана. Не знаю, заметил ли он это, но уже в следующее мгновение несколько резче, чем следовало, отдёрнул руку.

— Спасибо, — наконец судорожно проговорила я и слегка отодвинулась назад, увеличивая разделяющее нас расстояние. Отчего-то меня снова так неправильно потянуло к Ивану, и это действительно пугало. — Сегодня я заходила к матери Ольги, — произнесла, пытаясь сменить тему.

Брови Ивана удивлённо взлетели вверх. Он слегка поменял положение и теперь сидел ещё дальше. Словно эта странная близость пугала не только меня, но и его.

— Как она? — поинтересовался Иван.

Я видела боль, отразившуюся в глубине его глаз. Мне хотелось погладить его по щеке, но вместо этого я положила руку ему на плечо, слегка сжав пальцы. Как и положено сестре.

— Она не винит тебя в смерти Олега, и ты тоже не должен считать себя виноватым.

Я снова замолчала, но чувствовала, что обязана сказать и другое.

— Пожалуйста, прости меня за то, что даже ни разу не позвонила за эти годы. Что меня не было рядом, когда погибла твоя жена…

Иван вздрогнул, словно от удара, в его глазах вспыхнуло такое отчаяние, что я невольно поёжилась. Горечь буквально разрывала его изнутри. Он совершенно точно не был готов это обсуждать и ворошить ещё не до конца зажившие раны.