– Макаров, ты настоящий кабель! – орла Стеша.

Я и не отрицаю! Кому я здесь должен хранить верность? Степановой, что ли? Но мне одного раза хватило, чтобы понять: Степанова – не мой вариант! И вместе, мы никогда не будем!

Я взял бутылку коньяка и, устроившись в кресле, налил себе в бокал. Возле меня появился Артём.

– Ну, как успехи? – спросил я друга.

– Отлично! А у тебя?

– Я тоже успел поиметь Стешкину сестричку! И остался, весьма, доволен!

– Только, Степановой, сегодня, не подфартило! – заржал Гаврилов.

Я налил в свободный бокал коньяка, и протянул Артёму. Опустошив бутылку, я притащил ещё одну. Сегодня у меня было дикое желание: нажраться!

Как я дошёл до своего дома, не помню. Проснулся, почему-то на полу, с забинтованной левой рукой, которая сильно болела. Но ещё больше, болела голова, от чрезмерно выпитого алкоголя!

Кое-как поднявшись, я поплёлся в душ. Ледяная водичка, немного прояснила мозги, а вот рука заболела ещё больше. «Что случилось? Где я повредил руку?» В голове не было ни одной мысли. Часы показывали половина девятого. Я набрал номер Артёма. Он долго не отвечал. Наконец полупьяный голос, прорычал в трубку:

– Арс! Какого хрена ты звонишь так рано? Башка болит!

– Гаврилов, что я с рукой сделал?

– В смысле?..

– Я проснулся с забинтованной рукой!

Артём, видимо, напрягая пьяные мозги, долго не мог вспомнить.

– Глеб приехал за мной, и мы дотащили тебя до твоего дома… Но руки, у тебя, были целые! Охранник впустил тебя, и мы уехали.

В дверь постучали. Я попрощался с Артёмом и, натянув домашние штаны, открыл её. В комнату влетело рыжее недоразумение, со стаканом воды и блистером с таблетками. Закрыв дверь, девчонка, смерила меня оценивающим взглядом, и сказала:

– На, вот, выпей!

Я проглотил таблетку и запил её водой.

– Как твоя рука?..

– Болит… А ты знаешь, что случилось?

– Ты упал в коридоре и разбил вазу! Один осколок впился в руку!

– Так это ты мне её забинтовала?

– Я… А что, есть претензии?.. У меня пятёрка по «ОБЖ»! – выпалила девчонка.

– В общем-то, нет…

Я пристально посмотрел на неё.

– И ты, затащила меня в комнату?

– Я…

– И раздела меня, тоже ты? – нагло улыбаясь, спросил я.

Девчонка махнула головой и, покраснев, опустила глаза.

Я подошёл к двери и, открыв её, выглянул в коридор. Вазы, которая стояла возле моей спальни, не было. В коридоре было чисто.

– Я всё убрала… Твои вещи унесла в прачечную. Они были всё в крови… Нужно посмотреть твою рану, обработать и наложить чистую повязку.

Я присел на кровать и предоставил ей возможность приступить к делу.

Настя аккуратно сняла бинт. Я взглянул на рану. Порез был не сильно глубоким. Девчонка обработала его перекисью и, выдавив мазь на ватный диск, приложила к ране и забинтовала. Мне показалась, что боль, куда-то, улетучилась, стало намного легче.

– Спасибо… – выдавил из себя я.

– На здоровье!

Настя убрала аптечку в коробку и вышла из комнаты.

Вскоре, в спальню пришла мама.

– Ты пропустил завтрак…

Осмотрев меня с ног до головы, спросила:

– Пил?

Я махнул головой.

– А что с рукой?

– Я разбил твою вазу…

– А я, уж, думала, опять Ольга разбила, когда убиралась в коридоре! – облегчённо проговорила мать.

– Сам, что ли убрал осколки?

– Нет! Настя убрала! И руку мне перебинтовала, тоже она!

Мать удивлённо посмотрела на меня.

– Теперь я понимаю, почему она тоже, проспала завтрак… Оденься и спускайся в столовую! – строго сказала мама и ушла.

Натянув чистую футболку, я поплёлся на первый этаж. Головная боль почти прошла. В столовой сидела Настя и с аппетитом поглощала овсяную кашу, запивая молоком. Лена поставила передо мной чашку с горячим куриным бульоном.