— Идеально! — я реально доволен тем, что получилось. Прошла голова, и мысли вроде разложились по местам.

Сервирую, разливаю по бокалам сок, хотя вино подошло бы лучше, но Полина ещё не доросла, а я алкоголем обычно не похмеляюсь. Осталось подобрать какие-то слова, чтобы сводная выползла из своей крепости.

По привычке дёргаю за дверную ручку. Заперто. Дурацкая щеколда! Снова вспыхиваю раздражением, но тут же гашу его. Хрен с ней, пусть будет, раз мелкой так нравится.

— Полин, открой, — зову сводную.

Тишина. Делаю вдох поглубже и стучу ещё раз.

— Полина, — молчит. — Поля, твою мать! — врезаюсь в дверь кулаком.

Малая всё же высовывает свой нос в коридор.

— Что? — хрипит и смотрит на меня как на врага.

— На кухню приходи. Я ужин приготовил.

— Я не хочу есть, — поджимает губы.

Между строк легко читается: «С тобой».

— Приходи, тебе понравится. Заодно поговорим.

Она ныряет обратно в комнату и захлопывает дверь прямо у меня перед носом.

— Да чтоб тебя! Чё ты такая бесячая?! — рыкнув, ухожу на кухню.

Ужин остывает. Жалко, пипец. Сажусь за стол, отламываю кусочек мяса, макаю в соус и тяну в рот. Глаза закатываются от сочетания вкусов и текстур.

Слышу шаги. Надо же, решила выползти всё-таки.

Босая, с небрежно заплетённой косой, покрасневшими глазами, в свободных спортивных штанах и футболке. Морщит свой симпатичный нос, принюхиваясь к ароматам, заполнившим кухню.

— Кто это? — косится на свою тарелку, будто я ей туда таракана положил.

— Птица. Садись уже, — киваю на свободное место.

Поля плюхается на стул, берёт вилку, толкает в сторону фундук, двигает ягоды, рассматривая каждую.

— О чём ты хотел поговорить? — не спешит пробовать.

— В общем, — осторожно разламываю яблоко, собираю на вилку соус, мясо. Поля смотрит на эту вкусняшку и шумно сглатывает слюну. — Я был не прав, — заканчиваю свою мысль. — Шутка была грубой.

Хмыкнув и как-то странно улыбнувшись, Поля всё же решается попробовать то, что я приготовил.

Демонстративно долго жуёт, делая вид, что задумалась, а сама стреляет в меня глазками.

Отодвигает от себя тарелку, приборы.

— Рада, что совесть у тебя всё же есть. А это… — смотрит на гуся. Отодвигает табуретку, медленно встаёт. — Ничего так, — пожимает плечами, — пойдёт.

— В смысле, пойдёт?! — от возмущения из рук выпадает вилка.

— Ну-у, — тянет Поля, делая пару шагов от стола. — Борщ я люблю больше.

— Деревня.

— Сам ты деревня, — показывает мне язык.

— Откушу сейчас, — предупреждаю улыбающуюся язву.

— Только попробуй! — предусмотрительно делает ещё шаг назад, и ещё один.

С грохотом отодвинув стул, резко поднимаюсь, сводная взвизгивает и уносится в коридор. Усмехнувшись, срываюсь за ней. Ловлю за талию за секунду до того, как она нырнёт в свою спальню и снова забаррикадируется.

Рывком вжимаю в себя, но тут же отталкиваю, разворачиваю и прижимаю к стене, выставив ладони с обеих сторон от её лица.

Она упрямо смотрит на меня. Я на неё.

Мля, глаза какие… Большие, живые, серые с переливами, как расплавленный металл. Первый раз вижу так близко. Утонуть на хрен можно!

Встряхнув головой, сбрасываю наваждение и делаю шаг назад, убирая от неё руки. На языке крутились какие-то угрозы. Чёт я потерялся малость.

— Борщ сама себе готовь, — ляпаю первое, что приходит в голову, разворачиваюсь и ухожу.

— Приготовлю, — в её голосе вместо язвительности слышится улыбка.

— Вот и готовь, — огрызнувшись по инерции, сворачиваю на кухню и сажусь обратно за стол. — Завязывай столько бухать, Коптель, — говорю сам себе, подтягивая ближе тарелку с ужином. — Нездоровые мысли начинают приходить в твою больную башку.