― Прейскурант такой же примитивный, как и твоя прическа, ― усмехаются в ответ, заводя движок.

Эгей, не понял! Прическа-то чем ей не угодила?

― На трассе держи на нижних передачах. И имей в виду, в затяжном вираже задняя ось заноси... ― масклкар с ревом срывается с места, не давая договорить...

3. Глава вторая. Игра в кошки-мышки началась

POV КРЕСТОВСКИЙ

Наши дни

Она! Это она! Та девчонка из клуба.

Стоит в дверном проеме: промокшая с ног до головы и с дебильной плюшевой игрушкой подмыхой. А стоит, потому что...

Да ладно? Она что, и есть дочурка новой отцовской пассии?! Вот так подстава.

― Ты, ― повторно вырывается из меня для закрепления результата. А то вдруг галюны пошли на почве акклиматизации.

― Сюрприз, ― театрально разводит та руками, скалясь в фальшивой улыбке. Настолько фальшивой, что вижу ее задние зубы. Острые и умеющие кусаться. Это я еще с прошлого раза помню.

― Вы что, знакомы? ― озадачивается отец, наконец, отрываясь от своего Блэкберри.

Семейное вечернее чаепитие, чтоб вас. Один мозгами с работы так и не ушел, слишком занятый, чтобы спросить самое банальное на свете: «как дела, сын?». Другая какую-то хрень черкает в графическом планшете, блаженно напевая себе под нос. А третий, то есть я, все это время в айфоне ковыряется. Так душевно, что слов нет.

Уж и не чаял разбавить эту убогость хоть какой-то движухой, а тут на те... Открытие.

И я что-то настолько охренел от него, что выхренеть обратно пока не получается. Отчего отцовский вопрос остается без ответа. Да и какое мне сейчас дело до него, когда тут ТАКОЕ...

― Глазенки сломаешь, ― едко замечает новоприбывшая, видимо, почувствовав неловкость от того, что я безбожно на нее пялюсь. Пытаясь если не высверлить из пространства, то хотя бы проделать в ней новые отверстия. ― Если соскучился, так и скажи.

Выдерга.

― А ты времени зря не теряла. Жопу наела. Подсела на мучное?

― Обрастаю защитным целюлем[1], чтоб избавить себя от домогательств со стороны всяких мутных личностей.

Подлая провокация! Тогда она полезла на меня как раз-таки первой. Ну, почти...

― Насколько помнится, ты была не особо и против.

― Тебе показалось.

― Да ну как же. Я ж прям заставлял тебя совать язык себе в рот.

― Это был эксперимент. Зато проверила на практике: не все то золото, что блестит. Чтоб ты знал: целуешься паршивенько. Потому с продолжением и не срослось.

Чихаю от возмущения.

― Слышь, принцесса-ебанесса, а давай-ка мы...

― Кирилл! ― одергивает меня с досадой отец. ― Что за выражения? Ты с девушкой разговариваешь, а не со своими быдловскими дружками.

― Кто девушка? Эта? Тебя обманули. Тебе подсунули Сатану в женском обличье. Думаешь, я ― геморрой на задницу? Это ты с ней не тусил. Я из-за нее дважды едва не огреб. За одну ночь!

― Вот не звезди, ― фыркает девчонка, безмятежно покусывая заусенец. Как ее там зовут? Вроде имя называлось, но я не запоминал. ― Один раз очень даже хорошо огреб.

― Провоцировать тех мудаков не надо было.

― Чем это я их провоцировала?

― Голой задницей.

― Ты меня путаешь с проститутками из квартала Красных Фонарей.

― Не. Это те пацаны тебя с ними перепутали. Что, кстати, несложно. И, наверное, не стоило их переубеждать. Морда целее была бы.

― Ути, божечки, ― кривляясь, складывает губы уточкой она. ― Да кто-то до сих пор дуется, что ему обломался секс.

― Так. Думаю, с нас достаточно подробностей, ― тактично покашливая, снова напоминает о себе отец.

Надо заметить, неловко сейчас только ему. Его «невеста» между тем активно общается с дочерью с помощью жестикуляции. Сложноопределимо крутит пальцем, будто что-то спрашивает, получает кивок в ответ и понимающе изображает мимикой что-то в духе: «