Это же просто преступление – быть такими горячими и сексуальными жеребцами!

Походу, я им точно дам. Надо только выбрать, кому именно… Скорее всего, Тимофею. Он все-таки меня уже два раза своим телом прикрыл.

Мужчины порадовали меня тем, что всё-таки поверх маек надели еще и куртки. Сразу как-то дышать даже легче стало.

– Значит, так, – слово взял Тимофей, почему-то скептически посмотрел на меня и, подойдя впритык, полез рукой к моему лицу. Естественно, я начала отходить. – Да тихо ты, я рану хочу глянуть.

– Чего на неё смотреть? Завтра заживет, – недовольно пробормотала я и отошла еще дальше, чтобы не вдыхать аромат, исходящий от мужчины.

Он отмылся от кишок дроу и теперь пах мылом и еще чем-то таким приятным, отчего у меня пальцы на ногах подворачивались, а мурашки внизу живота словно взбесились.

Тимофей повернул голову в сторону, словно настоящий зверь, крылья его носа затрепетали, отчего он даже глаза прикрыл, словно наслаждаясь, а затем резко открыл их и серьезно спросил, становясь сильно похожим на своего брата:

– Меня интересует, как ты себя чувствуешь. Нам до деревни тридцать кэмэ, сможешь такое расстояние быстро пройти?

Я мысленно выдохнула оттого, что он не сказал ничего по поводу моего влечения к нему, ведь явно же почуял, а затем почесала затылок. Тридцать километров – это не пять. Да, за день я наматывала, наверное, столько же. На мне было три пятиэтажных дома. В каждом по шесть подъездов. Я, конечно, выносливая стала благодаря мытью полов, но всё равно, наверное, будет сложно.

– Если не бегом, а шагом и с передышками, то думаю, что дойду, – пожала я плечами.

– Останавливаться не будем. Если что, понесу, – сказал он и подмигнул мне.

А я представила, как он возьмет меня на руки, и опять сглотнула набежавшую слюну. Ну уж нет, у меня же совсем голову снесет.

– Постараюсь идти быстро, – хриплым голосом сказала я и, отведя взгляд, начала его прочищать.

– Твои ноги… тебя же комары сожрут, нет нормальной одежды? – почему-то недовольным тоном голоса спросил Никита.

– Меня местные насекомые не едят, – ответила я.

И да, это действительно было так. Насекомые даже не пытались пробовать меня на зуб. Наоборот, держались подальше, словно я была чуждым опасным элементом. И не только насекомые, но и животные. Кошки, собаки, птицы…

Мама еще в детстве мне пояснила, что это из-за того, что мы эльфы. И попросила меня не лезть к животным, чтобы никто другой нас не заподозрил в чуждости к этому миру.

Поэтому с сожалением приходилось врать всем, что у меня аллергия на кошек и собак, когда, например, гуляя во дворе, все гладили чью-нибудь собаку или кошку, а я не подходила. Ибо знала, что только напугаю несчастную животину.

– Прикольно, мне бы так, – хмыкнул Тимофей.

– Тогда идем, – скомандовал Никита, и мы пошли.

М-да, если честно, я думала, что выносливая, но… одно дело – ходить по городу, и совсем другое – по лесу.

Спустя где-то час, как мне показалось, я решила поинтересоваться, а заодно притормозить у дерева и отдышаться:

– А мы туда идем хотя бы? И как вы ориентируетесь?

У мужчин не было никаких средств связи или компасов. Но они перли с уверенностью носорогов. И по их лицам я и близко не заметила, что они устали.

– Вот тебе и дитя Великого Леса, – усмехнулся Никита. – Да ты еле дышишь. Или это сказки, что эльфы на деревьях живут?

– Не сказки, – уязвленно посмотрела я на мужчину. – Я в Великом Лесу жила во младенчестве, всё остальное время мы с мамой жили на Земле и только в городах, прячась от преследователей. К тому же мы не дикари, у нас тоже города свои были… есть.