Не собираюсь подпускать его ближе, потому что боюсь. Себя боюсь и своей реакции на него, боюсь, что влипну, не успев глазом моргнуть, потому что как бы я не отрицала этого, есть в нём что-то такое, что манит, что притягивает, заставляя, словно мотылька, лететь на свет. И пусть ты знаешь, что этот свет – огонь, который тебя погубит, сожжёт твои крылья, оставив только пепел и дым, но всё равно упорно летишь на погибель.

А я не хочу. Не хочу стать очередной безликой девушкой, побывавшей в его постели, очередной галочкой в списке его побед. Не хочу стать сломанной куклой с разбитым сердцем. А с ним так и будет.

И я не понимаю, почему у меня такая реакция, ведь знаю его всего ничего, но также знаю, что будет, поддайся я его обаянию, как все, кто был до меня. Мне нужно вывернуть всё в свою пользу, воспользоваться его слабостью, а пока это его влечение ко мне. Пусть на своей шкуре ощутит, каково это, когда тебя динамят, оставляют за бортом.

Захожу в свою комнату, и взгляд сразу же падает на нашу с папой фотографию. Именно он учил меня водить, обучал правилам, всем тонкостям гоночных заездов, под его руководством я сдала на права почти в семнадцать, потом мне оставалось по достижении совершеннолетия просто получить документ.

А потом папы не стало. В одном из заездов его автомобиль слетел с трассы и загорелся, а вытащить так и не успели… Трагическая случайность, стоившая жизни самому близкому человеку. Именно поэтому я скрываю от мамы то, чем занимаюсь. После гибели папы она была потеряна и совершенно разбита, я боялась, что она просто не захочет жить. И однажды она сказала фразу, навсегда отпечатавшуюся в моём сознании:

– Я благодарю Бога, что ты не пошла по стопам отца, что не успела настолько влиться во всё это. Если с тобой что-то случится, я не переживу. Сейчас я живу только ради тебя.

Это и заставляет меня лгать маме, хотя каждый раз даётся мне всё сложнее.

Из мыслей меня вырывает мелодия телефона, а я так и стою у комода, держа в руках нашу с папой фотографию.

Достаю телефон из кармана и на экране вижу Артёма, показывающего мне язык. Помню, как он специально позировал мне для этой фотографии со словами: “Увидев мой звонок, ты всегда будешь в хорошем настроении”.

– Тём, привет, – произношу в трубку, зная, что он не звонит просто так в такое время суток.

– Привет, Кирюха, – как всегда жизнерадостный тон, и я уверена, что он улыбается, разговаривая со мной. – Сегодня гонка, ты будешь?

– Что-то стоящее? – ну конечно, иначе он бы не позвонил.

– Есть шанс сорвать офигенный куш, – после этих слов повисает многозначительная пауза.

– Говори уже, – устало произношу. – Кто участвует?

– Алиев, – как только он произносит эту фамилию, я вмиг каменею.

– Ты знаешь, чем закончился последний заезд с его участием, – сквозь зубы произношу, а в голове всплывают обрывки воспоминаний.

Этот придурок очередной мажор, сын депутата и очень хамоватый тип, естественно, знающий, что ему всё позволено. Только вот проигрывать девушке в его планы не входило, и когда я сделала его в первый раз на треке, он разозлился. Особенно после колких замечаний некоторых парней в его адрес. Это задело самолюбие Алиева, да так, что у нас теперь война.

Противостояние на треке, иногда перетекающее в реальную жизнь. С его стороны уже были угрозы, но пока этим дело и ограничилось. Не думаю, что он собирается воплощать их в жизнь, потому что это здорово подмочит репутацию его папашке и оставит Алиева без средств к существованию, поэтому угрозы остаются лишь угрозами.

А после последнего заезда с его участием, он пригрозил, что я могу оказаться в ближайшей канаве и уже никогда не поднимусь на ноги, если не свалю с трека по-хорошему. Девчонкам там не место. Знакомые мажорские предрассудки: если кто-то лучше тебя, проще убрать его с дороги угрозами, чем совершенствовать свои навыки и попытаться обойти соперника по-честному.