— Закрой уши, — Антон пожимает плечами и снова утыкается в телефон.

Мельком замечаю, что сообщениями его забрасывает Вика, и сцепляю зубы до скрипа.

Брови Антона взлетают, и он переводит на меня вопросительный взгляд.

Дядя Рома только бросает на нас короткие взгляды, пока мы с Антоном сверлим друг друга глазами.

Снова раздается звук пришедшего сообщения, и я не выдерживаю.

Хватаю из пальцев Антона телефон.

— Эй, — он дергается за мной, но я успеваю отодвинуться в дальний угол машины, — телефон верни.

— Зуб за зуб, — стараюсь не читать сообщения.

Убеждаю себя в том, что мне неинтересна его личная жизнь.

Отрубаю звук. И кидаю телефоном в Антона.

Его реакция срабатывает на пять с плюсом, и он успевает поймать гаджет, пронзая меня взбешенным взглядом.

С водительского сидения слышится веселый смешок дяди Ромы, и только сейчас я вспоминаю, что мы не в школе и наши стычки лучше бы не показывать перед кем-то из родителей.

— Веселые у вас отношения.

— Просто нужно уметь прислушиваться к просьбам других, — цежу сквозь зубы, отворачиваясь к окну.

— Просьбы и приказы — не одно и то же, — парирует Антон и снова прибавляет звук на всю.

— Увалень, — бурчу под нос.

Антон выбрасывает руку назад и стискивает мое колено. Дергаю ногой, отпихивая его руку, и вижу довольный оскал.

Подъезжаем к клинике и выходим из машины. Коленка горит после его хватки, и я дергаю Антона за руку, вынуждая притормозить.

Окидывает меня недовольным взглядом.

— Я тебя прикончу, если после твоих лап у меня появится синяк, — встаю на носочки, чтобы дотянуться до его уха.

— Пожалеть?

— Долго вы там будете топтаться? — окликает дядя Рома, и я с чистой совестью сваливаю, оставив его тупой вопрос без ответа.

8. Глава 8

Антон

Ника выходит из кабинета врача задумчивая. Но я изображаю, что мне на все это наплевать с высокой колокольни.

Я уже понял, что наши стычки ни к чему не приведут, и решил просто забить. И в машине видел, как Ника бесится, только не сообразил из-за чего. Я ей за все утро и слова не сказал, зато она сама полезла ко мне.

— Ну что там, Ника? — папа встает со стула, а меня снова рвет от его заботы о Нике.

На меня-то он уже давно плевать хотел.

— Результаты на следующей неделе будут готовы, и уже потом сделают назначения, — Ника стискивает лямку рюкзака, избегая смотреть на меня.

— Ну хорошо. До дома?

— Я в школу, — встаю со своего места и направляюсь в сторону выхода.

— Антон, — окликает отец.

Приходится развернуться, чтобы выслушать его.

— Завтра привезут твои вещи, я же говорил тебе.

— Ну это же будет завтра. А сегодня мне что там у вас делать? — пожимаю плечами.

Отец хмурится.

— Просто отдохнешь. Или тебе лучше в школе?

— Лучше.

Ника стреляет в меня быстрым взглядом, но я продолжаю игнорировать, хотя хочется сказать что-нибудь в духе: не боись, нищий родственник не побеспокоит.

Но я понимаю, что это будет звучать как обижулька, а я таким не считал себя никогда.

— Хватит корчить из себя непонятно кого, — голос отца твердеет.

Он сжимает челюсть, и видно, что сдерживается, чтобы не дать мне подзатыльник и не запихнуть в тачку.

— Кого, пап?

Отец сокращает расстояние между нами и толкает меня вперед.

— Давай, ага, ещё при всех устроим сцену. Отцы и дети, мать твою, — строгий голос отца отрезвляет.

Сжимаю кулаки и стискиваю зубы до боли, чтобы не начать говорить все, что я о нем думаю. А думаю я мало чего хорошего.

Звук сигнашки ударяет по перепонкам.

— Просто переночуешь, можешь даже носа не высовывать из комнаты.

— Тогда смысл вообще дергаться? — продолжаю зачем-то спорить с отцом.

— Смысл в том, что я не посторонний дядька и у меня есть дом, куда ты можешь приезжать, когда тебе захочется.