Ржу. Дядя, блин. Но решаю подыграть ему:

- Да? - спрашиваю, приподняв бровь. – Когда, говоришь, ее провожаете? То есть у меня еще есть время не оставить Марию Ивановну без глотка счастья?

- Прекрати! – дядя не оценивает моей шутки должным образом.

Я замолкаю и серьезно смотрю на него.

- В общем, что разводить пустые разговоры? – произносит он уже как-то подозрительно спокойно. Проводит рукой по седым волосам, поправляет ворот рубашки. – Ты женишься, Константин. И произойдет это в ближайшее время.

Я сначала несколько секунд смотрю на него, а потом прыскаю не в силах сдержаться. Дядя, оказывается, умеет так шутить, что и не поймешь.

- Я рад, что ты так счастлив этой новости, - невозмутимо произносит он и смотрит на меня все так же серьезно.

Не понял. Он что? Он всерьез, что ли?!

- Прости, конечно, Николай, - говорю я. Шутка как-то затянулась. Мне уже не нравится. – Но я не восточная барышня, чтобы ты решал за меня, когда мне пора вступать в брак. Ты не можешь меня заставить.

- А я и не собираюсь, - спокойно парирует он. – У тебя есть выбор. Всегда есть выбор, Костя. Что же я? Деспот, по-твоему? Нет, конечно.

- Выбор? – приподнимаю бровь, чувствуя, что там точно будет какая-то задница.

- Да. Выбор. Ты можешь жениться, обрести, так сказать, семейное счастье и покой.

Я морщусь от этих его слов.

- Либо…

14. 14. Костя

Внимательно смотрю на дядю.

- Либо отправишься генеральным директором в наш филиал в Ханты-Мансийском автономном округе! А? Ну, как?! – радостно спрашивает дядя. – Ты же давно хотел генеральным стать! Все говорил, что дай тебе власть и ух! Землю повернёшь вокруг оси. Как этот… как его… - он щелкает пальцами. – Пифагор, что ли…

- Архимед, - поправляю его мрачно. – Архимед это сказал. А не Пифагор и уж тем более не я.

- Хм. Ну, не важно! Главное, что у тебя появится такая возможность! Ну, как? Как тебе выбор?

Зашибись! Что уж! Просто огонь!

- А почему именно тот филиал-то? – спрашиваю я.

- Ну, а что? Дело новое, молодое. Прям как ты. Ночь там долгая. Как раз на днях начинается. Полярная. Слышал?

Молчу. Смотрю на него и молчу.

- У тебя же любимое время суток ночь. Сам говорил. Насладишься! Полгода ночь! Красота! Мороз! Для организма полезно, кстати. Для внутренних органов. Для половых тоже.

Зыркаю на него.

- Ну, в плане совращать тебя там меньше будут, думаю. Все же холодно. В юбчонках не побегаешь. В общем, все во благо! Думаю, как раз за эти три года станешь человеком.

- Сколько?! – я чуть не подпрыгиваю на кресле.

- Три года, Константин. Три года, - вздыхает слишком огорченно и преданно смотрит мне в глаза. – Меньше нельзя. Работы там! Во! – и он машет ладонью над своей головой. – Погрузишься в работу, в дела. Некогда будет глупостями-то заниматься! А мне прямо нравится! Гораздо больше, чем женитьба! Ух! Что думаешь?

Что я думаю?! При дяде материться не буду. Вот, что я думаю!

Это ж полных армагедец! Я был как-то там, куда хочет меня сослать дядя. И это… в общем, я не хочу туда. Я же завяну.

Там вообще все иначе! Меня туда нельзя.

- Ну, я так понял по молчанию, что ты согласен, - дядя довольно потирает руки. – Тогда это, прикупи себе там теплого чего. В твоей курчонке-то то там точно окоченеешь. И обувку нормальную купи. Носки шерстяные.

- Ну, хватит, Николай, - торможу его я. – Пошутили и хватит.

- А я не шутил, Константин. Не шутил. Я обещал твоему отцу, что позабочусь о вас и сделаю из вас людей? Обещал. Вот, Арсений! Радует меня. А ты… и в кого ты такой?

- Дед Матвей говорит, что в дядьку, - прищуриваюсь я.

Дед Матвей – отец Николая и моего покойного отца. Так что…