Я настолько глубоко ушла в свои мысли, что не сразу сообразила, как затянулась наша с сестрой пауза в разговоре. Злата начала ерзать на стуле и теребить края салфетки. Стараюсь не поднимать глаза и не натыкаться на взгляд девушки напротив, боясь увидеть в нем обиду, осуждение или презрение. Веду внутреннюю борьбу с собой. Я могла бы сделать вид, что мне наплевать на ее проблемы и на нее саму, но то, как Злата смотрит на меня, ищет поддержки, будто я последний человек, способный ей помочь, переворачивает все внутри. Она ждет какой-то реакции на свой рассказ, но единственные действия, на какие хватает сил у меня, – стучать пальцами по стеклу в надежде найти выход из ситуации и прийти к правильному решению.

У меня нет готового решения. Было бы проще, останься она в моей квартире. Но… Я не имею права привести сестру к себе. Это прямое нарушение контракта. Потерять почти половину прописанной в нем суммы не могу себе позволить. Мне нужны эти деньги. Особенно сейчас, когда после окончания договора я прекращу работать на Лару. Еще неизвестно, как переживу оставшееся время под одной крышей с Давидом.

Несмотря на шумный, переполненный людьми ресторан, кажется, что молчание за нашим столиком способно перекричать самых громких посетителей. Оно начинает раздражать и давить.

Я обязана помочь Злате. Должна это сделать, но мне нужно время.

– У тебя есть где пожить еще день-два? – наконец, спрашиваю. – Постараюсь тебе помочь с квартирой на то время, пока твой парень не вернется.

– Да. У подруги до выходных не будет родителей.

– Хорошо. Не переживай, что-нибудь придумаем.

Она улыбается мне в ответ, а я не в состоянии выдавить из себя и слабую улыбку. Чувство вины ударило с громадной силой. Меня не было рядом, когда стерва-мать устроила из квартиры отца бордель. Меня не было рядом, когда Злата снова и снова терпела то, чего я наглоталась на всю жизнь за годы под одной крышей с ними.

И все беды начались с появлением сестры. Именно она стала отправной точкой. Раньше я ненавидела эту малявку всем сердцем. Много лет думала, что именно Злата виновата в уходе моего отца, развале нашей идеальной семьи. Как только появилась сестра, перестала существовать я. Мать превратилась в чудовище, а папа оставил с ней и девочкой, которая чем старше становилась, тем сильнее привязывалась ко мне. Я не хотела этого. В то время жалела, что у меня была сестра. Хотела одного – поскорее убраться из дома, где меня терпели, поскольку не имели возможности просто избавиться и вышвырнуть на улицу.

В семнадцать казалось, что мать прекратит вести себя как долбаная сука, когда не будет видеть меня так часто. Я перестану напоминать ей об отце, напрягать одним своим видом. Сначала я приезжала только на выходные, когда не подрабатывала в агентстве, где Лара трудилась с раннего детства. Потом на втором курсе подруга задалась целью найти себе обеспеченного мужика и бросить модельный бизнес. На каких только мероприятиях мы с ней не побывали, в какие только передряги не встревали. Мне нравился тот мир и та яркая веселая жизнь, новые знакомства. Я упивалась ощущением независимости и свободы действий до тех пор, пока отец не спустил с небес на землю свою непутевую дочь, не напомнил, что у меня есть обязательства, мать и сестра.

Это был вечер накануне моего двадцать первого дня рождения. Последний день, когда я видела Злату и женщину, благодаря которой мы появились на свет.

Меня не пустили на порог квартиры, запретили появляться в их жизни. Слова, сказанные матерью напоследок, я не забуду никогда.

Лучше бы я сделала аборт, тогда не появилась бы ты. Диме не пришлось бы столько работать, чтобы ты, маленькая дрянь, ни в чем не нуждалась. Мы бы жили уже с ним за границей. А вместо этого я застряла в сраной Москве с тобой. Твой отец перестал меня замечать, и нужно было искать кого-то, кто бы вытащил меня отсюда. Это ты виновата! Во всем виновата ты, дрянь! И сейчас ты позоришь мое имя и имя Димы, сверкаешь сиськами и жопой перед мужиками. Не хочу, чтобы ты приближалась ко мне и Злате, маленькая шлюха!