Торопиться некуда, садист просто получал удовольствие. И Глеб понимал, что своим сопротивлением продлевает его удовольствие. Но сдаваться он не собирался. Надо тянуть время, его найдут и вызволят. Но садист этого не знает.

Тянуть время изо всех сил.

- Молчишь? – короткий смешок.

Шаги. Звякает металл.

Началось...

Боль, падение в небытие.

Сон сменился.

Теперь уже растянут на веревках тот, кто еще недавно с удовольствием его пытал. Глаза горят ненавистью и страхом. И каким-то извращенным предвкушением. Он весь провонял этим.

Вопль:

- Ты не посмеешь! Кишка тонка! - смех.

Зря. Надо было заткнуть ему рот кляпом.

Себе надо было уши заткнуть, чтобы не слышать!

Потому что кишка не тонка. Этот ублюдок плохо себе представляет, насколько не тонка.

Сон сменился снова.

Теперь уже Глебу виделось растянутое ремнями бледное женское тело. Картинка была засвеченной, смазанной, но даже так она вызвала у него ужас.

***

Глеб очнулся, лежа на спине. Весь в холодном поту, кулаки стиснуты, горло судорожно сжимается, сглатывая горькую слюну. Хорошо еще, что не кричал...

Как смог шевелиться, первым делом взглянул на Дашу. Спит. Отвернулась к окну, в его сторону смотрит выпяченная попка. Потянулся было погладить ее по спине, но отдернул дрожащую руку. Нет. Не сейчас, не надо, чтобы она видела его таким.

Заставил себя подняться, спуститься в кухню. Неслышно подошла Марта, уставилась понимающими глазами, вздохнула. Проснулся, мяукнув, Брут. Спрыгнул с подоконника. Глядя, как он потягивается, Глеб смог бледно улыбнуться. Котик потрусил к собаке и устроился прямо у нее на лапе. Маленький наглый завоеватель.

На часах половина четвертого. Сна теперь уже не будет. Надо чем-то себя занять.

Выпив кружку крепкого чая, Глеб пошел в мастерскую, варить каркас. Отчего-то захотелось поскорее закончить скульптуру. К утру, когда он наконец смог оторваться и пошел будить Дашу, каркас был готов.

***

Девочка спала, разметавшись по постели. Запал на работу испарился. Он задернул шторы, пусть еще немного еще побудет ночь. Разделся, лег рядом, задерживая дыхание, захлебываясь нежностью. Она завозилась, взяла его руку, потянулась губами поцеловать.

Глеб закрыл глаза. Легкий стон слетел с его губ. Он заставлял себя не торопиться, дать ей больше, больше, больше... Пока силы есть терпеть, чтобы не улететь, не взорваться фейерверком самому.

«Что ты делаешь со мной, девочка...»

После лежали обнявшись. Глеб, положив подбородок на ее макушку, теребил пальцами золотистую прядку ее волос, и думал, как бы избавиться от нежелательных звонков, тревоживших Дашу, а значит, и его. Решение пришло просто и безболезненно. Если отключить телефон, звонков больше не будет. Кому надо, найдет по мобильному.

А Даша возила пальчиком по его груди, испытывая невольный стыд, что не показала ему те странные смс. Будто что-то мешало это сделать. Потому что глубинные сомнения, которые эти сообщения подняли, надо было разрешить самой. Даша понимала, что проще и правильнее всего было прямо спросить у Глеба. Но она стеснялась. И, кроме того, он был слишком авторитарным, слишком подавлял, а ей хотелось до всего дойти самой.

Самой составить мнение. В принципе, она его уже составила, потому и понимала, если он узнает, что она что-то утаивает, ему будет неприятно. Трудно представить, как он отреагирует? Хорошо, если придется ограничиться извинениями. Лучше ему не знать. Даша подумала, что те смс надо стереть.

И все-таки... Бродила на периферии мысль, а не позвонить ли самой по этому номеру?

Весь день пролежать в постели, когда уже готов каркас для первого слепка, Глеб не мог себе позволить. Он поцеловал Дашу в лоб и, не слушая недовольного бухтения, строго приказал идти мыться. У них сегодня полно работы.